– Алло.
– Я что-то совсем тебя не пойму, – в её голосе появились новые нотки. Беспокойство? Любопытство? Страх?
– Что ты не поймёшь, Соня? – устало спросил он.
– Ты серьёзно?! – разозлилась она. – То ты целыми днями названиваешь и пишешь, обиваешь пороги в приёмной, мучаешь меня ревностью и всякими беспочвенными подозрениями. А теперь вдруг пропадаешь и уже третий день вообще тебя не слышно!
– Ну, так тебе же всё это не нравилось?
– Что не нравилось?
– Что я названиваю, пишу, ревную. А тебе не приходило в голову, что когда-нибудь всё заканчивается? Вот и у меня закончился мой лимит…
– Не поняла? Какой лимит? Ты что имеешь в виду? Ты типа меня бросаешь, что ли? Ты?!
– Ах, вот оно что. Тебя бесит, что такую красотку и востребованную женщину бросает такой лох как я? Уродливый, бестолковый и бедный лох, который столько времени за тобой бегал? В этом проблема?
– Я… – начала она, но Виктор не дал ей договорить.
– Так я разрешаю тебе считать, что это ты меня бросила! И никому не скажу, что решил от тебя избавиться, потому что мне надоело просить милостыню! Надоело бегать за тобой и унижаться! Надоело быть подкаблучником! Я никому этого не скажу, я тебе это обещаю!
– ДА что ты говоришь такое, ты что?! – вскричала Соня.
– Мне по х.., сука ты драная, ясно!? Меня нет, всё! Больше меня нет! Иди на хрен!
И он разъединился.
Телефон опять зазвонил. Он сбросил и заблокировал номер.
И как будто груз с плеч свалился. Гендальев вдруг почувствовал себя свободным и лёгким.
Удивительно, как много может произойти с человеком за пару дней. Или не за пару? Быть может то, что как кажется, происходит внезапно, имеет на самом деле очень долгую и тяжёлую предысторию. Может всё, что ознаменовали собой эти дни, было следствием его долгого терпения? Внезапное сближение с начальником, разрыв мерзких унизительных отношений. Что если всё это было выстрелом из лука, или арбалета? Древнего оружия, которое долго и старательно заряжали. Тетива медленно с усилием вдавливалась от этой внешней, уничтожающей душу
Глава шестая. Следующие шесть лет
Жизнь не стоит на месте. Она стремительно движется, как и всё в мире. Что-то вращается вокруг своей оси, а что-то более широко, и пусть в конечном итоге тоже по кругу, но, тем не менее, не как примитивная пластмассовая юла. Бег по кругу бывает разным. И чем шире такой круг, тем насыщенней история жизни, которая в этот круг заключена.
Когда Гендальев был маленьким и учился в школе, он жаждал чего-то глобального. Когда он учился в институте, эта жажда упростилась до модного, среди его сверстников, потребления одурманивающей гадости. Все его друзья поддерживали бесшабашный образ жизни одним днём, и если бы не сестра, отправившая Виктора в армию, возможно, его жизненный цикл уже бы завершился годам к тридцати. Как это зачастую и происходит у наркоманов и алкоголиков, не сошедших на начальной стадии с кривой дорожки в никуда.