– Писатель говорит о Битве за Британию, когда Германия постарается задавить Британию своей авиацией, чтобы обеспечить прорыв через Пролив.

– Господство в воздухе как начало вторжения на Остров?

– Так точно. Писатель советует предложить Германии пятьсот-семьсот самолетов. При этом самых современных на то период бомбардировщиков и истребителей. Нюанс – не говорить о том, что есть уже более современные. Главное, товарищ Сталин, пообещать, но не давать. Тянуть переговоры. Просить установки крекинга нефти, оптические заводы, что-то такое, что немцы удавятся, но не дадут. Не надо очень сильно портить отношения с бриттами, они ведь планируют нанести удар по нашим нефтепромыслам. Пусть британский лев на нас не тявкает…

– Авантюра… Я думал, к нам пожаловал Толстой, а у нас тут Ильф и Петров в одном флаконе, так…

– Это действительно авантюра, товарищ Сталин, но многообещающая. Но и последствия могут быть также неожиданными.

– Нэт, это не наш путь, Лаврентий. Но провести такую операцию на уровне разведки, закинуть слухи, идеи, это может оказаться делом полезным… Продумай это.

– Будет сделано.

Лаврентий Павлович прибавил еще один пункт к почти бесконечному списку заданий, которые он себе сегодня обеспечил.

– Обучать войска! И вот тут одни восклицательные знаки! Почему?

– Я разделяю мнение товарища Писателя о низком уровне подготовки РККА. Заметьте, что этот пункт связан с делом военных. Предлагается вернуть максимум репрессированных военных в части. При этом тем, кто был репрессирован незаконно, вернуть звания, понизив в должности на одну ступеньку. При переаттестации и успешных показателях возвращать на свои должности, давать возможность роста. Тем, чья вина доказана, но не слишком большая, понижение в званиях и должности на две ступеньки. Будут справляться – возможность роста, но не такая быстрая.

– Это неправильно, Лаврентий. Совершенно неправильно! Нам надо вернуть тем, кто репрессирован без оснований их звания и должности, без каких-то там ступенек вниз-вверх, что это за ступеньки такие, а? Пусть работают! Тем, чья вина невелика, вернем звания, должности чуть поменьше дадим, будем присматриваться. Это будет правильно. По социалистической справедливости будет.

Тут Берия чуть усмехнулся:

– А еще Писатель советует помиловать несколько ПОЦев, если они у нас там, в лагерях остались.

– Это что за одесский акцент прорезался у Писателя. А? Проверил, Ларэнтий, он, случайно, не обрезанный?

– Нет, товарищ Сталин, не обрезанный. Это он так назвал Полководцев Особой Ценности, которые у нас могут еще быть в лагерях.

– Что-то мне подсказывает, что товарищ Утесов поймет товарища писателя не настолько однозначно, а?

– Думаю, совсем не поймет, товарищ Сталин…

– Вот… Юмориста ты нашел, Лаврэнтий…

– Так Писатель говорит, что юмору у вас учился, товарищ Сталин…

– Слабак пока что… но потенциал просматривается… Нэт… слабак…