– Если это друг – ничего хорошего твои методы не принесут. А навредить могут. Если это враг – его надо расстрелять и нэ тратить на его вымыслы наше драгоценное время! Почему ты сделал вывод про его особую цель?

– Этот вывод следует из его рекомендаций. Я не мог его сделать, когда рассматривал одну идею за другой. Они стали ясны только при внимательном анализе всего спектра предложений. Я обратил внимание на то, что положительный эффект будет достигнут только при принятии всего комплекса предложений, а не решении единичных задач. Анализ осложнялся тем, что инициативы Писателя имеют несколько уровней и еще и пересекаются между собой. Я выделил четыре блока: внешнеполитический, экономический, технико-технологический и собственно военный. Обращаю внимание, что внутреннюю политику и идеологию Писатель старательно обходит стороной.

– Почему, Лаврентий? Почему он не дает нам никаких рекомендаций именно в идеологии и политике? Или считает, что все хорошо? Спрашивал?

– Спрашивал! Писатель утверждает, что решение внутриполитических и идеологических проблем не его уровень задач и компетенции.

– Значит, он определяет свою задачу – уменьшить потери СССР в будущей войне. И считает, что отодвинуть войну на 42-й год, один из рецептов решения проблемы?

– Он считает, что уменьшение потерь СССР – его главная задача, но попытка отодвинуть войну – только один из фрагментов решения проблемы, и не самый важный.

– Вот как… Значит, Писатель нас обманывает? У него другая задача? – Сталин уставился в глаза Берии, который стал чувствовать себе не совсем уютно.

– Анализ показал, что весь комплекс мер действительно направлен на уменьшение потерь СССР в войне, в первую очередь, человеческого ресурса.

– Тогда как понимать твое мнение? Опять-таки ощущение? Ты давно стал чувствовать погоду, Лаврентий? Говорят, у пэнсионеров голова болит перед переменой погоды, да?

Лаврентий Павлович побледнел, достал платок, которым вытер предательские бисеринки пота с обширной лысины, очень уж хорошо он представлял, куда уходят с его поста пенсионеры, но неожиданно твердо произнес:

– Без применения всех доступных мне методов дознания дать стопроцентный ответ на ваш вопрос не смогу. Мой анализ тоже не дает стопроцентной уверенности. Писатель забрасывает меня объемом информации, ее надо прочитать и проанализировать и это кроме других обязанностей.

– Нэ может он, зачем мне такой нэмочный нарком нужен? Ладно, посмотрим, что ты там наанализировал. Вдруг что-то толковое скажешь? – Берия почувствовал, что раздражение вождя стало намного меньше, набрался решительности и продолжил:

– На этих листах я изложил основные предложения, которые исходят от Писателя. Каждое направление разбито на поднаправления. Стрелками указал взаимодополняющие или взаимосвязанные предложения. Получилась вот такая схема, товарищ Сталин.

Лаврентий Павлович развернул собственноручно склеенную схему: на четырех листах аккуратно вычерчены прямоугольники, сгруппированные в несколько конгломератов, вся схема пестрела надписями и стрелками, где-то направленными у одну сторону, где-то в обе. Но в очень многих местах стояли вопросительные знаки, прорисованные карандашом.

– Скажи, Лаврентий, эту красоту ты сам придумал, или…?

– Или… Писатель предложил нам ее для анализа заговора военных.

– И что, получили что-то интересное? – Сталин выглядел заинтересованным.

– Так точно, товарищ Сталин. Получили интересную картину. Теперь проверяем. Анализ показал, что несколько ключевых фигур заговора внимания избежали. Кое-кто был фигурами прикрытия, которых сознательно подставляли под удар. К сожалению, часть из них мы уже пустили в расход.

– Это все?

– Никак нет, товарищ Сталин. Получается, заговорщики нас, органы, переиграли. Если их первую задачу – свергнуть советскую власть мы сорвали, то вторую – ослабить вооруженные силы СССР, сорвать не удалось.