—      Да! — Торини откинулась на спинку кресла, достала из нагрудного кармана кителя служебный коммуникатор и стала что-то искать. — Для начала, джентльмены, я продемонстрирую вам кое-какие весьма старые снимки.

Коммуникатор заработал в режиме проектора. Перед Монсальво и Фаржем возникло изображение двух корварцев, точнее, корварок на фоне каких-то голубоватых гор. Одна из фемкорвари была молода и светлокожа, а вторая, пожилая, довольно коренастая, одетая в серый рабочий комбинезон, явно долго находилась под ярким солнцем: лицо ее и руки покрывал густой медный загар.

—      Похожа, — вдруг произнес Фарж — Хотя черты лица на момент смерти оказались искажены настолько, что уверенности у меня нет.

—      Вот еще один снимок, он ближе нам хронологически, — сказала Торини.

Теперь загадочная незнакомка была снята на прозрачной террасе какого-то увеселительного заведения. Она стояла у ажурного многоцветного парапета, держа в руке высокий тонкий стакан с красным напитком, и загадочно щурилась. Здесь возраст ощущался уже куда сильнее, так что длинное переливающееся платье с удивительными сетчатыми рукавами по локоть смотрелось на ее почти мужской фигуре до отвращения нелепо.

—      Со вкусом у дамочки что-то не то, — закатил глаза Монсальво. — Ну и моды же у них тогда были, mamma mia... И я так понял, что вам удалось установить ее личность? — повернулся он к Леноре, которая выключила коммуникатор и вернула его в карман.

—      С вероятностью порядка девяноста девяти. И знаете, милорд Густав, личность нам попалась очень необычная.

—      Да я вижу. Красоткой ее не назвать, а уж в этом платье — так просто бульдозер с бантиками.

—      Ну, замужем она была трижды, хотя детей не имела. Для нас, впрочем, это не очень важно. Нашу э-ээ, мумию, джентльмены, звали Руми, и принадлежала она к давно забытому клану Айт-Литт — «высокому» в иерархии Старого Корвара, но довольно бедному и малозаметному. Специализацией клана была фундаментальная физика и вопросы образования, из Айт-Литт вышли несколько видных педагогов той эпохи. Физиков конечно же. Их воспитанники умели добиваться успеха, так что Руми в молодости тоже училась у «своих». Долгое время у нее все было хорошо, она готовилась к карьере преподавателя в одной из небольших инженерных школ, но вдруг ей что-то стукнуло в голову. Руми бросает все и всех, включая мужа, и оказывается в компании одного известного тогда авантюриста, который занимался поиском редкоземельных элементов в дальнем космосе. С этого момента к делам клана она уже не возвращалась никогда. Редкоземельные принесли ей кое-какие деньги, но через двадцать лет Руми вдруг снова помешалась: вышла замуж за контрабандиста и чуть ли не пирата Ондла — очень богатого типа, построила на Туксе какую-то странноватую лабораторию и занялась спектральной разведкой, то есть той областью астрофизики, в которой до сих ни у кого из наших соседей нет больших прорывов. Природа излучения звезд, как мы знаем, все еще малопонятна. Но этому делу Руми посвятила остаток жизни. И мы точно знаем, что она пропала без вести вместе с экипажем маленького звездолета, который направлялся в сторону Тариссы.

—      Летели на Тариссу, но оказались здесь... — пробормотал Фарж. — И оказались ли? Корабль вполне мог погибнуть в другом месте. А престарелая дамочка Руми влипла-таки в историю с фундаментальной физикой. И теперь ее каменные останки кому-то очень даже интересны, да?

—      Думаю, что не столько останки, сколько прибор, находящийся в ее рюкзаке, — ответила Ленора. — Мы примерно представляем себе его назначение — послойное сканирование дает отличные результаты, соответственно, со схемой там все более-менее понятно но мы не знаем, кто его произвел, потому что у корварцев тогда таких спектрографов не было, даже в теории, подобные средства измерения появились лет на двести позже. Весьма возможно, что прибор содержит в себе некую информацию, добраться до которой мы, разумеется, не в состоянии. Мы имеем дело с камнем. Сложно структурированным, но — камнем. Ситуация феноменальна, таких задач никто еще передо мной не ставил. А вот кто-то, наверное, надеется этот камень расшевелить.

—      От нее остались какие-либо записи, научные работы? — спросил Монсальво.

—      Буквально пара статей, весьма значимых в свое время, но сейчас — давно забытых. Нам не потребовалось много времени, чтобы выяснить, как Руми выглядела при жизни — хотя лицо там перекошено до неузнаваемости, сами знаете, но это работа несложная... А вот найти хоть какие-то упоминания о ней в корварских сетевых информаториях — тут мы повозились! Эти два снимка нашлись в кодированных архивах Мемориальной Школы на Туксе. За полчаса, как вы понимаете, такую задачу решить было невозможно. Вчерашним вечером я пришла к твердой уверенности, что мы имеем дело именно с этой дамочкой, поэтому приняла решение идти к вам, милорд Густав. Спешить мне не хотелось.

—      Спешить нам пока некуда... — Монсальво вздохнул, поднялся из кресла.

Ленора Торини встала вслед за ним.

—      Ничего большего вам пока ждать не стоит, милорд, — сказала она. — Разве что некая информация всплывет случайно, как побочный результат предпринятого поиска.

—      Мы и так весьма благодарны вам, мэм. И если что — я открыт для вас в любое время. В любое, мэм.

Он проводил женщину через помещение дежурного адъютанта, потом вернулся в свой кабинет и посмотрел на Фаржа, безучастно стоящего возле окна.

—      Сейчас вы спросите, что я по этому поводу думаю?..

—      Примерно так, Макс. Что еще я могу спросить?