—      Так вот, пока я не думаю ничего. Но в скором времени кое-какие мысли у меня появятся. Надеюсь, вы не станете требовать отчета о моих действиях.

—      Какой тут может быть отчет! — махнул рукой генерал. — Никто из нас даже не представляет себе, с чем мы столкнулись и чем все это может закончиться. И Ленора, кстати, тоже. Она попросту растерянна.

—      Ну-у, тут возможны варианты, — туманно улыбнулся Фарж — С вашего позволения, я пойду, милорд. Сегодня меня здесь уже не будет — знаете, полно дел в городе...

...Зайдя к себе, Макс снял форму, переоделся в скромный летний костюм песочного цвета и отправился вниз. На стоянке за почтовым офисом его ждал старенький «Санбим», которым он теперь пользовался для служебных поездок по столице: помятая белая «Юлия», верная спутница всех его авантюр, выходила ресурс полностью, так что чинить ее не имело уже никакого смысла. Макс устроился в кресле, запустил двигатель и вдруг подумал о том, что Монсальво ни разу не упомянул Детеринга. Это означало, что генерал решил пока не дергать Йорга в его путешествии по Блуа, а если посмотреть на вещи шире — вся эта история с окаменелостью его мало волнует.

—      Но не меня, — пробормотал Фарж.

Время шло к концу рабочего дня, и следовало поспешить, пока офисные работники не запрудили своими таратайками все столичные ситивэи. Макс держал путь в северную часть города. Когда сверкающие на солнце небоскребы делового центра остались позади, он сбросил скорость и позволил себе закурить. Через пару минут синий «Санбим» соскочил вниз, промчался по короткой, обсаженной пирамидальными тополями улице и тормознул возле продуктовой лавки. В машину Макс вернулся, держа в руке пакет с фруктами и бутылкой приличного коньяка.

Теперь ему нужно было подняться на холм Санчес, за которым уже начинались бесконечные кварталы пригородов, утопающие в зелени садов. Фарж объехал холм по кругу, нырнул вниз, в густую тень узких старых улочек — этот район застраивался очень давно, сразу после возведения космопорта, — и свернул во двор стандартной двухсемейки на три этажа.

Здесь держали инженера Джона Пибоди, единственного, кто выжил из экипажа Лупиньо. Фарж пока не решался отдать его серьезным медикам, да и Монсальво тоже был против, не зная, какие вопросы те начнут задавать. Полякова, главу кассанданской Резидентуры, посвятили отнюдь не во все детали недавней операции, так что обоим братьям Пибоди лучше было оставаться как можно глубже в тени.

Макс постоял под козырьком входной двери, чтобы автоматизированная система охраны идентифицировала его личность, потом набрал на выдвинувшейся панели короткий код. Дверь щелкнула, медленно приоткрываясь.

На пороге уже стояла доктор Эванс, старший медик той небольшой бригады, что следила за состоянием Пибоди. Рослая, с короткими рыжими локонами, она выглядела в своем белом халате не врачом, а надзирательницей — впрочем, во многом так оно и было. Фарж не стал морочиться с охраной, место здесь было тихое, так что не хотелось привлекать внимание обывателей. Квартира, использовавшаяся для всяких агентурных дел не один уже год, имела многоуровневую систему защиты, проломиться через которую было трудно и, главное, долго, а время в таком деле играло решающую роль.

—      Привет, Линда, — пробормотал Макс, помимо воли задирая голову. — Как там наш пациент?

—      Пока без изменений, ваша милость, — ответила Эванс. — Каждое утро мы делаем все необходимые анализы, но состояние его вполне стабильно. Психологически он близок к депрессии, однако я считаю, что во вмешательстве нет необходимости.

—      Ну, в его положении трудно чему-то радоваться, — заметил Макс.

Линда Эванс провела его через просторную комнату, в углах которой стояли блоки разнообразной медицинской аппаратуры, включая реанимационный узел. За столом у зашторенного окна сидел молодой лейтенант медслужбы из дежурной смены. При виде Фаржа он попытался вскочить, но Макс только махнул рукой: сиди, парень, еще наскачешься... Врач отперла тяжелую бронированную дверь, и Фарж оказался в двухкомнатных апартаментах, отведенных Пибоди.

—      Мастер Джон!

Две стены просторного помещения занимали книжные шкафы, на полу лежал толстенный коричневый ковер; правая дверь, ведущая в спальню, распахнулась, и Пибоди, осунувшийся, какой-то посеревший, встал на пороге.

—      О, вот и вы, — тихо произнес он, не глядя на гостя. — Я уж думал, что после тех двух допросов вы позабыли обо мне.

—      Как же, старина, как же мне о вас забыть? Увы и ах, как бы мне того ни хотелось, но деваться некуда.

Макс проследил, как за доктором Эванс закрылась дверь, и выставил на низкий овальный столик бутылку, два пакета фруктов и коробку с горячими бутербродами.

—      Откройте вон тот шкаф, внизу, — распорядился он, — там есть стаканы.