- Самый настоящий! Замок такой. Школа чародейства и волшебства. Забыл, что ты там работаешь? - улыбнулась она так же задорно, как и Соня, его Соня, когда-то.

 Великий Мерлин! Он отдал бы все, что имеет, кроме дочери, лишь бы исправить всего лишь одну вещь в своей проклятой жизни… Он не хотел себе признаваться, но с ужасом понимал, что, не задумываясь, пожертвовал бы жизнью, чтобы вернуть из небытия две другие.

 - Ты не едешь в Хогвартс. Я достаточно занимался с тобой дома, - отрезал он.

 - Я поеду, - девушка упрямо выпятила подбородок.

 - Нет, я сказал! Ты и не представляешь, как там сейчас опасно, - устало сказал он и потер глаза.

 Для неё там всегда будет опасно. Для такой, как она, опасность везде. Отец уже забыл, когда он в последний раз нормально спал, и его не преследовали кошмары, в которых дочурка попадает или в Хогвартс, или к Пожирателям. Что и было доказано её дедом по материнской линии. Несмотря на то, что Невилла сейчас, те, кто знал о нем, считали героем, сам глава семейства считал, что лучше быть живым, чем легендой. Но все же признавал, что уж в чем-в чем, а в чувстве справедливости и долга Невилу Рошингу отказать было нельзя. Он поступил, как полагается поступить настоящему магу и мужчине, но вот повторения подвигов деда в исполнении внучки отец девушки не хотел. И противился этому, как мог.

 - Я прекрасно понимаю, что там не курорт. Но я нужна там, - в ней заговорил дед, даже интонации были схожи, если верить рассказам оставшихся в живых сослуживцев Невилла Рошинга.

 - Послушай, доченька, я тебя люблю, ты все, что у меня есть. Я не могу тебе позволить ехать в Хогвартс. Маг с такими способностями, как у тебя, будет в слишком большой опасности, - утомленно проговорил он. Этот разговор повторялся уже не в первый раз.

 - Пап, в большой опасности Гарри Поттер, - пыталась втолковать девушка, - его, как ты сам рассказывал, поклялся убить Сам-Зн…

 - Молчи! – прикрикнул он, - не произноси здесь это проклятое имя! Не смей!

 - Хорошо, пап, я не буду. Ты только не кричи так больше, а то совсем страшно становится, ладно? – испуганно попросила девушка.

 - Прости, пожалуйста. И Поттер тоже не показатель. Сама подумай – он заурядный маг, на котором свет клином сошелся…

 - А я? Что я, хуже? Или тебе напомнить, какими талантами владею? – язвительно перебила его дочь.

 Они оба понимали, куда уже завели эти самые таланты девушку. Мужчина молчал об этом, но сейчас он был должен трем чистокровным магическим родам такую сумму, что на должности учителя до конца его жизни столько не заработать. Зелье, которое он сварил для дочери, на несколько порядков превышало стоимость и зелья Мордвинга-Мида, и Феликс Фелицис, и еще восемь зелий, составляющих десятку самых дорогих составов мира, даже вместе взятые. Причем уже сейчас отец понимал, что даже эта мера не помогла его дочери. За это он мог корить только себя. Но сдаваться он не собирался, и, если уж зелье не помогало в должной степени, он хотел полностью снять с девушки любую нагрузку, способную усугубить её состояние.

 - Так. Слушай. Тебе сейчас абсолютно нечего делать в Хогвартсе. И на Поттера ты не равняйся. Нашла на кого! Где ты по способностям, и где он?!

 - И насколько я выше? – горько вздохнув, продолжила девушка.

 Этот разговор происходил уже далеко не первый раз, но убедить отца, что заниматься с ним по выходным, а все остальное время проводить чуть ли не взаперти девушке, мягко говоря, осточертело, пока не удалось.

 - Вот именно, - удовлетворенно кивнул родитель.

 Они долго молчали. Взгляд девушки бродил по скупо обставленной комнате с цветами на подоконнике и надолго задерживался на трех портретах. Мужчина неотрывно смотрел на портрет жены. И вспоминал свою учебу в Хогвартсе. Его тайная любовь, ребята, с которыми он хотел дружить, но как-то не сложилось, сама учеба, преподаватели, кружок, в который он записался, чтобы доказать, что он достоин, что он не хуже. Этот кружок и был первой ошибкой в череде его ошибок, за которые он расплачивается несусветной болью в растерзанной душе. В череде ошибок, за которые он раскаивается, но уже никак не может исправить ничего.

 - Пап, я уже взрослая девочка, я понимаю, что там будет очень опасно. Ты только на один вопрос ответь – а где сейчас безопасно? – вновь начала она.