Меньше чем через километр, скакавший, как заяц, Карнавал как-то странно выгнулся дугой и упал. Оставшаяся группа свалила три дерева, сделав из них какое-то подобие баррикады. Пока Рог, Пес, Диз и Графиня отстреливались от настигающих их Пожирателей, Лис перехватывал поудобнее Глаза, а Монах, тяжело согнувшись, старался отдышаться.

 - Чую, не добегу я, - Карнавал расправил себе ноги.

 Режущие заклинания перебили ему кости, оставив инвалидом. Монах, сплюнув тягучую слюну, нагнулся, чтобы подобрать Карнавала себе на плечи, но тот отрицательно покачал головой:

 - Не успеете вы со мной, точно говорю, - он достал колоду карт и начал раскидывать их по сторонам, - Шуруйте отсюда. И побыстрее.

 Взрыв бомба-карт Карнавала, оставивший в лесу выжженную поляну более двадцати метров в диаметре, выиграл им еще чуть-чуть времени. Они снова бежали по лесу, петляя. В деревья, за которыми только что скрывались бойцы, попадали заклинания Пожирателей, вырывая из них щепки и срезая сучья.

 - Бросьте меня! – рявкнул Глаз, - Бросьте меня нахрен! Без меня они вас не догонят!

 - Зат...кнись! – тяжело дыша, ответил Лис, - Тебе еще просьбу Кинжала выполнять.

 - Бросьте меня к чертям кошачьим! – Грюм попытался свалиться с Лиса, за что получил от Диз.

 Уже у финиша, когда до порталов оставалось всего ничего, в Рога попало Секо, и он тяжело повис на друге.

 - Мы догоним! – супруги переглянулись. Монах тяжело дышал, он был все-таки уже не молод, и этот марафон дался ему слишком тяжело – в какой-то момент он упал на колени, но быстро встал.

 - У вас же ребенок! – взмолилась Диз.

 - Тем более, есть к кому возвращаться, - улыбнулся Монах мыслям о сыне.

 Тогда у Грюма уже кончились силы. Он как сквозь мутную пелену слышал и видел заклинания, летающие вокруг них, а потом и вовсе погрузился в беспамятство…

 - Добро пожаловать! – поприветствовала его Диз с соседней койки в больнице Святого Мунго.

 - Кто еще выбрался? – первым делом спросил Глаз.

 - Рог, Пес, Лис, ты да я, - ответила Алехандра Дизлеспи.

 - Монах и Графиня?

 - Туда все, кто мог, полетели, скоро будут, - отрицательно покачала головой в ответ на вопрос Диз.

 Аластор Грюм тяжело откинулся на подушку и взвыл, не от физической боли в искалеченном теле, а от той несусветной душевной боли. Сейчас, когда адреналин уже перестал бурлить в крови, на Глаза буквально свалилось осознание произошедшего – взрывы в которых погибли двое из трех, смертоносные заклинания отнимавшие жизнь у его друзей, напарников, людей, кто спасал жизнь ему, и кому спасал жизнь он. Кинжал, который не дал себе умереть прежде, чем не передал фамильную «железку». Карнавал, который, поняв, что стал обузой для остатков группы, подорвал себя и догоняющих их смертоедов. Монах и Графиня, оставшиеся там, чтобы выиграть время для остальных…

 Грюм сорвал себе голос, но даже с хрипом до крови в горле, он не смог облегчить нечеловеческую боль, рвущую его душу.