— Нет, меня зовут Боулинсон, как моего отца, деда и всех моих славных предков, — сказал он, залившись глуповатым смехом. — Вы хотите видеть мистера или миссис Белейр? Значит, вам не повезло, поскольку их сейчас нет. Они отправились на пешую прогулку, чтобы нагулять аппетит. Вы приглашены?

— А как же! — без колебаний заявил сыщик.

— В таком случае добро пожаловать. Проходите в гостиную. Я только что снял чехлы с кресел. Я собирался подготовить «Приорство» к зиме, поскольку обычно хозяева не появляются здесь после сентября. Но один раз вовсе не обычай, не так ли?

Оба сыщика расположились в просторной и печальной гостиной с тусклой мебелью, где малейший шум зловеще раскатывался, словно вы находились в заброшенном зале дворца.

Боулинсон, считавший, что вправе любезно принять долгожданных гостей вместо хозяев, достал из одного из сундуков узкий графин и налил гостям по бокалу выдержанного портвейна.

— Мистер Белейр заказал ланч на час, — сообщил он. — Пойду скажу об этом племяннице, которая исполняет обязанности кухарки, когда приезжают хозяева. Надо тщательно разработать меню. У нас утка с зеленым горошком и великолепный омлет с ветчиной. Такого не готовят во всей округе.

Аппетитный запах растопленного масла свидетельствовал, что вышеназванная кулинарка уже возилась вокруг печи. Глянув на часы, Гарри Диксон отметил, что до часа назначенного завтрака оставалось целых полчаса.

Боулинсон оставил их, чтобы заняться своим делом, и сыщик воспользовался его отсутствием, чтобы ознакомиться с домом.

— Старое жилище… — начал он.

Но Том Уиллс, который опередил учителя и без ложной скромности обследовал содержимое шкафа, превращенного в библиотеку, внезапно воскликнул:

— Улыбки Осени Жаклин Моэм!

Учитель поспешно завладел тонким томиком в изящном кожаном переплете, который ученик протянул ему.

Открыв книгу, сыщик удивленно присвистнул: он прочел посвящение, начертанное твердой рукой на шмуцтитуле:

«Господину Кею Бленеру — с признательностью и почтением».

— Стихи, посвященные Кею Блечеру, — пробормотал он. — Мы все более и более погружаемся в экстраординарную ситуацию. Совершенно неожиданное свидетельство, объявляющее его защитником искусств или попросту поэтесс!

— Каким образом эта книга попала в руки Белейров? — спросил Том Уиллс.

— Ба! Ее могли просто дать почитать, как обычно случается, — ответил учитель, пожимая плечами.

Он рассеянно листал книжицу, когда вновь проявил удивление — на этот раз по самому неожиданному поводу.

Две последних страницы, пустых, были, похоже, некогда склеены друг с другом. Потом их разъединили, и можно было заметить следы небольшого написанного от руки стихотворения, которое стерли ластиком. Оно состояло из шести строк.

— Том, быстрее… карандаш! — приказал сыщик.