Вот и демон не почесался.
Но Даари все-таки настигла его и ухватилась — не за самого демона, а за перламутровые нити, которые исходили из его тела и исчезали непонятно где, как нити магов-дуэлянтов в зоопарке.
И дернула. Сильно.
Демон засвистел-зашипел еще громче, развернув к ней то, что заменяло ему морду: намек на голову с тремя блестящими глазами. «Идиотка!» — подумала Даари на свой счет. И дернула еще сильнее.
Перламутровые нити порвались со звуком, отдаленно напоминающим звон, как если бы кто-то одновременно позвонил и в колокола, и в бубенцы, сразу и прямо над ухом, и очень далеко. Даари не смогла бы объяснить это лучше, тем более, что звон этот она не услышала ушами, а скорее ощутила всем телом.
И вместе с этим звоном демон испустил вопль — на сей раз вполне слышимый и очень пронзительный. Он резанул по ушам болью, Даари даже испугалась, что он порвет ее барабанные перепонки. Однако стекла в окнах под потолком остались целы, да и звук не оборвался, значит, уши ее остались целы.
Зато демон прекратился, разлезся черными клубами, которые поплыли по воздуху к Даари. Она машинально вдохнула поглубже, чтобы задержать дыхание — и в этот момент части демона вошли в нее.
«Ну все, конец мне», — подумала она. Только вместо «конец» на ум пришло другое слово, покрепче.
Однако она не почувствовала ни рези, ни жжения, ни тошноты — ни одного симптома отравления. Только комната поплыла перед глазами, но Даари быстро поняла, что это была не иллюзия, а оптический эффект, вроде голографических картинок, которые умели вызывать некоторые маги. Потому что картинка с каждой секундой обретала фокус и четкость, превращаясь…
Превращаясь в калейдоскоп самых порнографических видений, с которыми Даари когда-либо сталкивалась в жизни!
***
Люди не поглощают демонов, это невозможно. Даже магам такое не под силу. Однако, погибая, демон распадается на составные части, и при удачном стечении обстоятельств человек может перенять часть знаний демона. Это одна из причин, по которым для охоты на демона всегда положено вызывать подкрепление, хотя с мелким демоном вполне можно справиться с помощью обычного муни.
И Даари, похоже, увидела историю появления демона в этом мире.
Сперва — песня-звон-вибрация-скольжение, куда-то, не пойми куда, странные образы, странный голод, скорее похожий на скуку, и при этом до невозможности острый, такой, что даже через опосредованное восприятие становилось больно. Потом — поиск прохода, словно бы блуждание на ощупь в мягком лабиринте, потом — физическое-облегчение-и-любопытство от того, что проход найден; потом — нити-проводники, пульсирующие в сладострастном, увлекательном ритме, а потом пятна и цвета, мельтешащие вокруг, вдруг складываются во вполне понятные и узнаваемые даже Даари образы.
Все тот же зал для Желтой дуэли, только теперь постаменты вдоль стен укрыты сверху матрасами и заложены подушками, на окнах задернуты тяжелые шторы, зато под потолком парят мягкие светильники, создающие полумрак. Постаменты полны людьми, полулежащими, облокотясь на подушки. Почти все — женщины, мужчин очень мало. Женщины полураздеты или одеты очень легко, словно для исполнения экзотических танцев, мужчины одеты полностью. Все женщины — красавицы, хотя демон их так не оценивает, он с трудом отличает одно человеческое тело от другого.
Все эти люди, и мужчины и женщины, замерли в неподвижности, напряженно кусая губы. Демон отчетливо видит сковывающие их путы-каналы, которые пульсируют и дрожат от неимоверного количества катящейся по ним энергии. Это энергия нетерпения и сладострастия, почти невыносимого чувственного возбуждения, не имеющего выхода, и оно такой неожиданной волной обрушивается на Даари, что ей почти становится дурно.
В центре зала — две девушки, полностью обнаженные, если не считать декоративных наручей и тому подобных аксессуаров; у одной на щиколотках звенящие браслеты, а на шее — ошейник из цепей; у другой на плече что-то вроде фигурного эполета из золотистого металла, и один из завитков эполета спускается вниз, кольцом поддерживая одну из ее полных грудей с темными сосками.
Так, что с ошейником, стоит на коленях, руки ее растянуты, их удерживают свитые из перламутровых нитей цепи, уходящие прямо в воздух. Причем на канаты нитей наложена еще и иллюзия золоченых цепей, которая делает путы видимыми для окружающих. Черные волосы жертвы водопадом ниспадают с ее склоненной головы до самой земли; кроме белоснежной шеи с ошейником и капельками пота ничего не видно. Только и можно понять по волосам, что не из клана.
Вот девушка вскидывает голову, и Даари даже в видении поражает ее невероятная, невозможная красота. Такое лицо, наверное, встречается раз в поколение. Да еще глаза — невероятно редкий серо-зеленый цвет! Они буквально горят на узком, нежном лице, искаженном мукой и экстазом.
— Ты признаешь свое поражение? — спрашивает вторая дуэлянтка, с эполетом.