«А что, в принципе, наверное, я прав». – Романов развалился в тени и наслаждался покоем. – «Информация это знание, знание это сила, сила это власть, а власть»…

Володя довольно зажмурился – про исчезнувших доходяг никто ничего не спросил. Ни утром, ни сейчас. Избавившись от совсем опустившихся «соплеменников» все с облегчением вздохнули и сделали вид, что их и не было. Возле рощицы один из братьев сбил палкой большую птицу и теперь народ наслаждался, тишиной, покоем, чистой водой и птичьими косточками. Мясо руководство оставило себе.

«В конце концов, такие козыри всегда пригодятся. Этих, которые на машине, догоним и поторгуемся. Лишний туз не помешает», – настроение улучшилось и, свистнув Машке, Романов направился к ближайшим кустам.

Привал возле родника растянулся на три дня – как ни торопил с выходом Владимир, его не слушали и никто не сдвинулся с места. Все отдыхали, охотились на птиц, в изобилии водившихся в округе, ели и спали. Снова ели и снова спали. Ниже по течению устроили помывочную и постирочную. Лишь на четвёртое утро, окончательно распугав всю живность на километр вокруг, приободрившийся народ, понаделав себе на всякий случай деревянных копий и дубинок, вышел в путь.

Впереди, далеко-далеко на самом краешке горизонта, появилась, едва различимая самым острым зрением, тонкая полоска моря.

– Молодцы, девочки! Сегодня все отлично поработали! – Алина, одетая в сногсшибательное танцевальное платье из латиноамериканской программы, хлопнула в ладоши. Женщины остановились и оживлённо зашумели – танцевать нравилось всем. Песнопения у костра народу, в итоге, приелись и Николай, получив согласие Ивана, предложил Алине устроить танцевальный кружок, волевым решением записав туда всех жителей посёлка. После двух занятий в кружке осталась одна «молодёжь»: Оля, Света, Ксюша, Дима и Юра-студент. Парни, после того как Светка наконец определилась, потихоньку помирились и хоть лучшими друзьями они не стали, но, по крайней мере, уже не дрались при каждой встрече. Зато все остальные каждый вечер присутствовали на занятиях, с удовольствием наблюдая за танцующими парами. Да и Алина, чувствуя, какими влюбленными глазами на неё смотрит муж, каждый вечер выходила в новом платье и туфлях. Народ ошарашено пялился то на сверхэротичные костюмы из «латины», то на белоснежные бальные платья из европейской программы. На фоне плетня кухни, костра и хаты, крытой камышом, смотрелось это шизово. Поболтав ещё немного, люди разошлись «по домам» спать.

– Солнышко, ты у меня самая красивая на свете! – От переполнявшего его счастья Иван задыхался и говорил банальные вещи – мозги отключались. Дежурить всю ночь возле костра, не хотелось совершенно. Хотелось послать всё куда подальше, обнять жену и унести её в палатку. И не вылазить оттуда никогда. Словно прочитав мысли мужа, женщина нахмурилась и шутливо погрозила ему пальцем.

– Яволь, мой генерал! – Маляренко попытался щёлкнуть каблуками и поплёлся на пост.

Иван подбросил хворосту в костёр и уселся поудобнее. Середина вахты. Поспать бы. Маляренко поёжился – прохладный ночной ветер с моря пробирал. И если днём было всё ещё тепло а временами даже жарко, то по ночам уже вовсю ощущалась осень.

– Завтра с утра отпрошусь у Серого, – Иван зевнул. – На море сходим, искупаемся.

– Эй! Кто-нибудь! – тоненький дрожащий голосок, раздавшийся из-за забора, мигом вывел Ваню из сонного состояния. Подхватив горящую ветку из костра и сжав покрепче копьё, Маляренко, с бешено колотящимся сердцем, пошёл на голос.

– Ау! Отзовитесь, пожалуйста! – тонкий девичий голос нервно прерывался, грозя перейти в рыдания. – Ну, пожалуйста. Отзовитесь. Иван подошёл к калитке и, не придумав ничего лучше, спросил:

– Кто там? Рыдания перешли в истерику.

– Млять! Это я, почтальон Печкин!

В «офисе» собрались все мужчины «племени». Вождь держал совет. Пришедшая полчаса назад в посёлок девушка, тощая как супермодель, рассказала поразительные вещи. Оказывается вот уже двое суток в кустарнике у дальнего ручья, всего в часе ходьбы от них, скрываются десять человек. И все эти люди, пришедшие по следу машины с северного побережья, готовятся напасть на посёлок! У Маляренко это не укладывалось в голове.

– Голодных – подкормим, больных – как-нибудь подлечим, место в посёлке – найдём. Но нападать-то зачем?! Что мы вам сделали, а? Все посмотрели на девушку.

– Звать то тебя как? – Вождь оправился от огорошивших его новостей и попытался взять себя в руки.

– Мария. Можно просто Маша. – Поевшая холодной ушицы девушка немного успокоилась и ожила.

– Там боевик один есть, он три раза сюда приходил. Через дыру в заборе за вами наблюдал. Всех вас пересчитал. Говорит, что микроавтобус – его собственный.

Мужики угрюмо переглянулись. Маляренко почесал репу и запалил новую лучину.