Внутри действительно было совсем пусто, были сняты все сиденья, ободрана вся внутренняя обшивка и откручены задние двери. Еще не было одной задней пары колёс. Подивившись такому вандализму и убедившись что ничего интересного здесь больше нет, Ваня стал взбираться по крутому склону на другую сторону оврага. Помучившись с осыпающимся суглинком и разок проехавшись пузом вниз, Маляренко отыскал в стороне настоящую земляную лестницу, ступеньки которой, укреплённые прутьями, были вырыты прямо в склоне. Мысленно пожелав здоровья доброму человеку, Иван с лёгкостью поднялся наверх.

– А вот тут он тормозил. – Маляренко подошёл к двум царапинам, по другому и не скажешь, уходившим в овраг. – Поздно заметил, наверное.

Иван огляделся. Недалеко от него темнело пятно старого кострища. А чуть дальше, рядом с большим пышным кустарником, был насыпан небольшой холмик.

– Водила. – Иван подошёл к могиле, но никакого креста или другого знака не обнаружил. Зато обнаружил на выгоревшей траве чёткие следы автомобиля, уходившие в сторону той самой рощи. Подавив в себе желание немедленно идти по следу, Маляренко уселся в тенёк и призадумался.

– А ведь к ним тоже никто не пришёл на помощь. Машина разбитая так и лежит. Водителя тут же и похоронили. – Иван угрюмо глянул на неаккуратный холмик: – хм… если просто не закопали. И костёр в роще. Тоже сидят и ждут. Допустим – машина та, в которую я не успел в аэропорту. Значит, сколько они уже здесь?

Маляренко принялся загибать пальцы, пытаясь вспомнить, сколько он сам уже тут робинзонствует. Получалось всё время по-разному, то четыре, а то и все шесть дней. А потом он встал и сделал то, за что потом не переставал себя хвалить. Отойдя от могилы к неприметной «клумбе», Иван сделал среди зарослей настоящий тайник, закопав в него свою сумку, а с ней куртку и одну из отвёрток. Немного подумав, Маляренко спрятал в соседних кустах и нож. Кем-кем а дураком, несмотря на имя, Ваня точно не был. На что способны пойти люди, попавшие в экстремальные условия, чтобы выжить, он мог себе представить. Работая в жёстких конкурентных условиях он привык оставлять «заначки», чтобы иногда, на переговорах, вытащить из рукава туз. Хотя в целом, людям Маляренко доверял, априори считая их всех хорошими. Да и на слово почти всегда верил, за что был неоднократно бит жизнью.

Оглядев себя, мужчина усмехнулся: то ли бомж, то ли дикарь: грязная мятая рубашка, пыльные штаны. В руках бутылка с водой и противоугонный костыль, за ремнём – отвёртка.

– Одно слово – бомж! Что с тебя взять, Ваня, кроме анализов?

Маляренко снова глянул на рощу, повернулся и пошёл вдоль оврага. Сделав изрядный крюк и обойдя свою цель с другой стороны, Иван не торопясь потопал к людям.

Павел Фёдорович Ермаков – в миру дядя Паша, был в общем-то, неплохим человеком. И это было не его собственное мнение – таким его, совершенно искренне, считали очень многие люди. Внешне дядя Паша был типичным «быком» из братвы, точно таким, какими их показывают в кино. Бритый затылок, отсутствие шеи, могучие плечи и массивная золотая цепь. Завершали картину толстенные руки, пивная бочка вместо живота и тяжёлый взгляд. Увидев его, не обезображенное интеллектом лицо, сложно было представить, что обладатель всего этого набора «достоинств» увлекался восточной философией, свободно разговаривал на трёх языках и на собственные деньги содержал детскую секцию бокса, арендуя в городском спорткомплексе зал.

Глядя на то, что он делал сейчас, поверить в хорошее в нём было трудно. Дядя Паша бил. Бил всех. Резко и очень больно. Выстроив в шеренгу с десяток уставших, покрытых пылью и потом людей, он медленно обходил весь строй, то и дело пуская в ход свои тяжеленные кулаки.

– Ты понял? Не слышу! – рычал он и, не обращая внимания на лепет очередной жертвы, наносил короткий удар в живот. Обработав таким образом всех без исключения, а затем подняв пинками и рыком корчившихся на земле людей и поставив их снова в строй, дядя Паша отошёл на пару шагов и рявкнул: – За работу! Ну пошли!

Строй смешался и люди мгновенно рассосались кто куда. Павел Фёдорович круто развернулся и тяжёло посмотрел на двух расслабленно сидящих в тени мужчин.

– Встали и пошли. Увижу, что ваши плохо работают – завтра сами в строй встанете.

Разогнав всех по делам, он по-хозяйски огляделся вокруг. За три дня, что они были на этом месте, поляна превратилась в хорошо укреплённый лагерь. Родник в центре был тщательно обложен камнями, подлесок вырублен, а двухметровой высоты плетень, петляющий среди деревьев, полностью окружил поселение. Дядя Паша улыбался. Поселение. Его поселение.

– Бог в помощь! – Иван стоял над двумя, копошащимися в земле, полуголыми людьми. Маляренко старался улыбаться, хотя внутри он сморщился – видок у этой парочки был, прямо скажем, не ахти.

– Работать! Не останавливаться! – из за куста выскочил, помахивая заточенным дрыном, плотный невысокий мужичок. – Ты кто? Откуда взялся?

Маляренко, продолжая улыбаться и стараясь выглядеть спокойно, положил железный прут на плечо и навис всем своим ростом над мужичком: – Здравствуй, для начала. А сам то ты кто?

Честно говоря, конфликтовать Иван не любил и всегда старался всё решать миром. Но сейчас он чувствовал – слабину давать нельзя. «Отведу глаза, тоже копать заставят» – пронеслось в голове.

– Поговорить надо. – максимально весомо постарался произнести он.