Согласно объяснениям своего дяди, слышанным парнем не менее пятнадцати лет назад, он знал, что секретная лаборатория в Арзамасе-16 под дядиным руководством работала над задачей получения энергии из вакуума, ранее считавшегося пустотой, а ещё до того — средой, заполненной эфиром. Будучи философом, Артур не мог, конечно, всесторонне оценить глубину этих изысканий, но сознавал, что выяснение сущности вакуума может дать людям как объяснение происхождения гравитационных нолей, что составляет величайшую загадку современной теоретической физики, так и дать им в руки, возможно, источник колоссальной энергии. Однако в целом Салмио знал об этом очень мало.
Молодому человеку было известно о строгой засекреченности результатов деятельности лаборатории. Ходили упорные слухи, что Александр Покров мог утаить часть своего научного фонда от бдительного надзора офицеров КГБ, курировавших деятельность лаборатории. Как он и рассказал в своё время Велимиру, Салмио знал, что его дядя делился некоторой научной информацией с одним человеком, жившим в Швейцарии. Тогда Артур не сказал Велимиру имя этого швейцарского физика, назвав своим мотивом нежелание нарушать слова, данного когда-то Александру Покрову. Но существовала и более простая причина — философ и поэт по своей рассеянности забыл его фамилию. Как это произошло, как он мог утратить столь серьёзные данные, было неизвестно. Он только помнил, что друг его дяди проживает то на в Женеве, то ли в Берне, а быть может, в Цюрихе, носит французское имя Огюст и владеет какими-то важными сведениями. Но конкретику — каковы координаты и фамилия этого загадочного иностранца, Артур не смог бы сказать, даже если бы и захотел.
Выходило так, что противники жаждали получить позабытую им информацию. Однако в «Инсайде» все были уверены, что она есть у финского эмигранта. Возникал на первый взгляд нелепый, а в сущности, жуткий порочный круг: Артур Салмио под страхом смерти близких людей должен был сообщить террористам то, что уже не являлось достоянием его памяти.
Он отошел от ноутбука и посмотрел из окна гостиницы на шумящий внизу проспект Ленина, почти по прямой линии спускающийся от железнодорожного вокзала Петрозаводска к Онежскому озеру. Был обеденный час, так что множество людей и машин двигались вверх — вниз по оживлённой городской артерии.
Артур всегда любил Петрозаводск. Город, основанный Петром Первым в 1703 году и ведущий своё начало от Шуйского оружейного завода, впоследствии названного Александровским, традиционно трал существенную роль в российской истории, прежде всего своей промышленностью. Неслучайно именно на Александровском заводе в 1788 году была построена первая в России железная дорога. Поначалу значившийся лишь как слобода, Петрозаводск получил статус города по указу Екатерины Второй в 1777 году, а в 1781-м стал центром Олонецкой области, далее переименованной сначала в наместничество, а затем и в губернию. Финский учёный-гуманитарий и писатель Элиас Лённрот, знаменитый собиратель эпоса «Калевала», посетивший Петрозаводск в 1841 году, описал город как красивый и развитый. Молодой философ, ещё в детстве ознакомившийся с «Калевалой», испытывал вполне законную гордость от оценки его родного города как одного из столпов финской национальной культуры.
После установления советской власти Петрозаводск назначается столицей Карельской республики, некоторое время (с 1940 до 1956 г.) имевшей статус Карело-Финской ССР, а в 1956 году вошедшей на правах автономии в РСФСР.
Артуру было приятно сознавать, что Карелия исторически всегда была связана с Финляндией. Финны привыкли называть Карельскую автономную республику Восточной или Русской Карелией, так как в Финляндии имеется собственная губерния Северная Карелия со столичным городом Йоэнсуу, кстати, одним из трёх финских городов-побратимов Петрозаводска наряду с Хельсинки и Варкаусом. Географическая и, в какой-то степени, даже духовная близость Карелии и Финляндии, может быть, явилась важной причиной, почему переезд в Суоми, осуществлённый Салмио в 2001 году, обошёлся его душевному спокойствию не слишком дорого.
Схожая природа Карелии и Финляндии, обилие лесов и озёр, скальные берега и каменистые россыпи, чистые и строгие краски калевальских далей делали два этих северных края одинаково близкими для Артура. Приезжая в Карелию, он радовался русской речи и знакомым с детства местам, а возвращаясь в Финляндию, свободно дышал ставшим также родным скандинавским воздухом. Молодой человек отдыхал душой и там, и здесь, всякий раз со смутной грустью расставаясь с одним северным краем, потом с надеждой и энтузиазмом встречая другой. Нет, конечно же, Артур не был человеком мира, достаточно давно избрав Финляндию своим домом и ни разу не пожалев об этом. Но, ощущая духовную связь с Россией, Салмио испытывал искреннюю радость, когда хотя бы на несколько дней воссоединялся с ней.
Однако сейчас в безумной и угрожающей ситуации, потеряв всякие ориентиры, не зная, на что опереться и чего ждать, он находился в действительно сложном положении. Случайное на первый взгляд соприкосновение с «Инсайдом» обернулось фатальной зависимостью от планов террористов. Тихая и спокойная жизнь, планы самореализации в науке — всё таяло как дым перед лицом грозной опасности. Наступал момент зеро. Тот самый неисповедимый миг самопознания, когда, как пишут философы-экзистенциалисты, человек находит своё сокровенное «я». Или он, Артур Салмио, сумеет преодолеть обстоятельства, спасти себя и близких и выйдет из сложной ситуации с честью, или обстоятельства победят его самого. «Всё что не убивает — делает нас сильнее», — вспомнились ему слова Фридриха Ницше.
Он посмотрел на ручные часы. Было без пяти минут три, и жаркая мгла наползала на притихший город. Не стоило терять времени и, усевшись за ноутбук, Артур набрал ответ: «Я скажу всё, что вас интересует. Надеюсь на взаимную честность и обязательность. Артур Салмио».
Приходилось играть ва-банк.
Глава 25
На днях Генеральному секретарю Интерпола Джеймсу Гольдману было доложено о существовании в мировой Сети сайта «Борьба-антитеррор», критикующего деятельность будто бы террористической организации «Инсайд», возглавляемой директором торговой фирмы «Текникал Темпл», ливанским эмигрантом в Финляндии Фирозом Акджаром. Тем самым, о котором повествовал в своём письме Гольдману югослав Велимир Обрадович. Сайт, смонтированный по последнему слову интернет-дизайна, содержал много разнообразных рассуждений о преступной деятельности «Инсайда» и ссылок на прочие террористические структуры, сравнимые с ним. Джеймс Гольдман с неподдельным интересом вчитывался в пространные комментарии к различным шагам «Инсайда», само существование которого вызывало у Гольдмана вполне обоснованные сомнения.
Автор сайта, скрывающийся под псевдонимом Джоуль, особенно настаивал на огромной опасности, представляемой «Инсайдом» всему человечеству, заключающейся в способности этой террористической группы осуществлять теракты невиданного, как по своему техническому уровню, так и по геополитическим последствиям, масштаба. Автор повествовал о невиданных вещах. Рассказывалось о новом интеллектуальном уровне терроризма, планируемого «Инсайдом» и его главарём-ливанцем, в частности, говорилось об электромагнитной бомбе. Также бросался недвусмысленный намёк на то, что Фироз является лишь исполнительным директором преступного клана, а нити истинного руководства тянутся далеко наверх, чуть ли не в поднебесные выси, где Интерпол может встретить для себя неожиданные сюрпризы.
Гольдману оставалось гадать, является ли сайт только попыткой скомпрометировать фирму «Текникал Темпл» со стороны каких-либо её конкурентов или же стремлением создателя сайта получить дивиденды со скандальной сенсационности мнимого разоблачительства, или же, наконец, действительным сигналом тревога о реально грозящей миру опасности.
Во всяком случае, Генеральный секретарь Интерпола сделал соответствующие распоряжения о новой проверке «Текникал Темпл», дополнительной к проведённой ранее. Кроме того, он приказал проследить историю возникновения новоявленного сайта «Борьба-антитеррор».
Результата проверок не заставили себя долго ждать, но ничего интересного руководству Интерпола не поведали. Фирма «Текникал Темпл» по-прежнему блистала репутацией чище стёклышка, существование «Инсайда» вопреки всему не подтверждалось, а интернет-страница «Борьба-антитеррор» оказалась сугубо частной и, по-видимому, не имела за собой сколько-нибудь серьёзной поддержки. В принципе, такой сайт мог создать кто угодно. Изучение компьютерного хоста неизвестного лица — владельца сайта, фигурирующего в Сети как Джоуль, показало, что этот человек проживает в сербской столице — Белграде, имеет настоящее имя Драган Матич и когда-то работал на югославские правоохранительные органы. В настоящее же время не имеет определенных занятий. В причастности к криминалу не был замечен.
Размышляя над этой задачей с несколькими неизвестными, Гольдман не знал, что на пару тысяч километров восточнее, в накалённой добела российской столице, в глухом кабинете, упорно боровшемся с жарой с помощью кондиционеров, шеф ФСБ Леонид Борский читал очередной рапорт офицеров Антитеррористического центра. Среди различных сообщений о состоянии правопорядка в ряде российских городов, о положении дел в Чечне и Дагестане, притулился один скромный и короткий отчёт, казалось бы, не имевший никакого значения, но сразу завладевший вниманием директора Федеральной службы безопасности. В отчёте сообщалось, что финский гражданин Артур Салмио вот уже несколько недель как покинул Стокгольм и находится в Петрозаводске.
Леонид звонком вызвал адъютанта. Короткий приказ шефа ФСБ обязывал Антитеррористический центр срочно связаться с приёмной отдела внутренних дел Прионежского района в столице Карелии.
Развязав галстук, Борский подошёл к открытой форточке и, поморщившись, вдохнул густой, пропитанный гарью и машинными выхлопными газами воздух. С раздражением на застоявшуюся в Москве жару он отошёл от окна и, с лязгом распахнув дверцу несгораемого сейфа, небрежно сунул туда картонную папку с выведенной от руки надписью «Дело № 5534. Артур Салмио. Москва. 1990».