Села. Тупо уставилась на тапочки.

Смерти Копуши и Никитича никак не хотели связываться. Убийцу первого москвичка знала, но кто грохнул Конника?..

А кто убил Модеста? Кто отправил пулю из снайперской винтовки с крыши противоположного дома или с чердака?!

Так, так, так… Копуша был главным в бригаде, посланной Воропаевым на взлом квартиры Доброжелателя. Мог Копуша знать о том, что в доме напротив засел стрелок с оптической винтовкой?

Обязательно. Он потому и тянул время, давая снайперу возможность лечь на изготовку. Евдокия точно помнила – она удивилась тому, что воры слишком долго не поднимаются в квартиру. В квартире могло что-то не срастись, их могла засечь какая-то бдительная соседушка Модеста, но они все же медлили!

Да. Отдавать только-только вычисленного Доброжелателя полиции Воропаев не мог и действовал наверняка. Когда Евдокия поднялась в квартиру, снайпер уже был напротив окон. И медвежатник Копуша это знал. Мельком подумав о снайпере, он замурлыкал про крылатую любовь.

Вчера днем разговор с этим же человеком навеял задумчивому Коннику эту же мелодию.

Оставив ноги свешенными с постели, Евдокия рухнула спиной на скомканное одеяло. Все. Можно подбивать итог: Модеста и Конника убрал один и тот же человек.

Вся пакость в том, что киллер – воропаевский. А это жесть. Тут с кондачка, наплевав на угрозы Воропаева, кидаться к телефону и вопить: «Я знаю, знаю, где закопана собака!» – категорически нельзя. Подумать надо. Взвесить.

Евдокия перевернулась на живот. Тоскливо поглядела в огромное окно на пышные верхушки плодовых деревьев. Качающиеся невдалеке метелки сосен.

«Живут же люди, – подумала, расслышав несущиеся со двора веселые крики Милены и кого-то еще из младших Муромцев. – Ни забот, ни хлопот… Резвятся. А мне либо в кутузку, либо в инвалидную коляску…»

Может, сигнализировать Максиму Ильичу, что нащупала убийцу? Пусть потрясет воров, даст наметку информаторам… У Ильича полный штат работников, досье на воропаевцев, поди, целый шкаф занимает. А то и два. Если Ильич определит персону, убивцу никакое алиби не поможет… Если полицейские будут точно знать, кого разыскивать по уличным камерам наблюдения, чью машину отслеживать, да как следует возьмутся за людей, обеспечивших киллеру алиби, промаринуют их на очных ставках до полной вялости мозгов… Прокол в алиби нащупают обязательно! Поймают на несоответствиях, поскольку это их хлеб, таких «свидетелей» следаки раскалывают человек по сорок за неделю.

Так что?.. Звонить старшему Муромцу и петь ему Хабанеру?

«Ага. Удумала. Киллер, положивший Казимировича и тем самым отомстивший за Копушу и еще одного воришку, для урок – герой! Свой в доску. За такого парня московскую ищейку в расход пустить не жалко».

А если не узнают? Ильич же не дурак, обязан понимать, что гостья шеей рискует… Скажет: информация пришла от стукача или анонима.

Да нет. Узнают урки. Догадаются. Полицейские привяжут розыски к конкретике, начнут плясать от песни, которую Конник насвистывал, когда рядом с ним только столичная девица и была… И если окажется, что киллер замочил Модеста, а к убийству вора в законе не причастен… Ох, что будет! Лучше и не представлять – Дуся окажется уже не легавой ищейкой, а классической отстойной стукачкой.

Но вот если этот киллер все же замочил вора в законе… Тут появляется интересный карамболь.

И посему за ради безопасности к убивцу лучше подбираться исподволь, на мягких лапах. Узнать, не замешан ли в устранении Конника господин смотрящий, и лишь тогда рассказывать про арию Кармен. Если Воропаев замешан, Евдокии ничего не останется – Иваныча придется сдать, убрать руками самих же воров. Им только дать послушать один интересный разговорчик – от смотрящего ни имени, ни мокрого места не останется.

Интересно, а на похороны Конника законники стекутся?

Вроде бы должны. Событие.