Воропаев на него покосился, но изменять комментарий не стал.

– Вот то-то и оно, – искренне пригорюнилась Евдокия. – Если не найдем настоящего убийцу, мне, господа, кранты. И посему деваться некуда, я не уеду из этого города, пока убийца не будет найден. Человек, временно занявший мое место в изоляторе, будет просто номер исполнять. А я должна знать о его алиби все подробности, чтобы иметь возможность завершить операцию в любой момент по своему усмотрению. Делаться еще чьей-то должницей и попадать под обвинения – из-за меня невиновный человек на нары загремел – я не намерена. Так что спрошу. Вы согласитесь отдать полиции человека, чье алиби будет подтверждено не только свидетелями, но и – обязательно – камерами наблюдения, к примеру, ресторана? Или лучше банка.

Воры перебросились взглядами, которые быстро сосредоточились на Воропаеве.

Иваныч задумчиво выпятил губы и пробурчал, косясь на сына:

– Привел бы ты мне, Антоха, такую невестку, получил бы мое отцовское благословение. Детки б у вас умные народились… Красота! Нестыдно людям показать.

Данной многофункциональной фразой смотрящий не только дал согласие сыщице, но и некоторые нюансы с мордобоем сгладил. Показал окружению, что сынок оплеуху не от какой-то шалавы заработал, а не ответил девушке толковой и достойной.

Евдокия кивнула, определяя, что принимает высказывание смотрящего за ответ, и продолжила:

– Теперь к вопросу о моей подруге. Ангелину вы должны отпустить, и это, Иван Иванович, не сочтите за нахальство, не просьба, а условие. Я не хочу забивать себе голову мыслями о подруге – работа предстоит тяжелая, гектар угодий Муромцев граблями не прочешешь, здесь нужно будет поскрипеть мозгами.

Сыщица вновь сделала паузу. Булькать лишними словами тут ни к чему: извинилась, настояла, аргументы привела. Давая ворам время на размышление, села в кресло напротив смотрящего. Устало помассировала пальцами ноющую переносицу. Веки сощурила – яркая люстра слепила глаза.

Села также потому, что захотела показать, мол, просьба «Выйди, Дуся, нам надо посоветоваться» здесь не прокатит. Игра по-честному должна идти с обеих договаривающихся сторон.

– Твою подругу здесь никто силком не держит, – заговорил Иваныч.

– Не держит. Только охраняет. – Евдокия говорила без малейшей издевки. – Но Ангелину ваш «питерец» так обработал, что без его согласия она шагу не сделает. Дайте Сергею сигнал, пусть нежно разруливает ситуацию и отпускает Ангелину домой.

– А если она не захочет даже нежно? – усмехнулся Воропаев.

– А вы сделайте так, чтоб захотела, – с нажимом выговорила Землероева. – Мы с вами серьезное дело затеваем, а вы тут о какой-то девчонке говорите… Неужели трудно выполнить такую малость? Линка уже не нужна. Я никуда не денусь, работать буду не за страх, а за совесть.

Иваныч поглядел на Стального:

– Оформишь?

– Как два пальца, – кивнул бугай.

– Ангелина должна уехать сегодня, на одиннадцатичасовом поезде. – Евдокия изобразила невеселую усмешку: – Думаю, еще один билет в СВ – обратный – Лина заработала.

Воропаев подтвердил просьбу Землероевой кивком. Стальной двинулся на выход, Дуся крикнула ему вслед:

– Сегодня вечером я жду звонка от Ангелины!