Костин финт с кофе Евдокия уже знала. Когда шедшему на уступки Семинаристу требовалась пауза на размышления, он начинал кормить гостей.

– Итак, я слушаю. – Отпив глоток из крохотной чашечки, Палыч поправил пятерней модную коричневую челку и сделался внимательным.

Вообще-то это Землероева пришла сюда послушать, но начинать надо было все-таки ей:

– Кость, я у Муромцев остановилась, и там сказали, что у вас все бросились модестовские миллионы искать? Это так?

– Имеет место быть. «Ибо корень всех зол есть сребролюбие», – пошел гулять Семинарист по Священному Писанию.

– Но почему все так уверены, что они есть?

Митрохин хмыкнул, насмешливо поглядел на Евдокию, мол, не прикидывайся, детка, бестолковой, и Землероева призналась:

– Да есть, конечно. Должны быть. Перефразирую вопрос. Почему все так уверены, что до них можно добраться?

Константин немножечко подумал, буркнул: «Да, Муромцы могут этого не знать» – и ответил:

– До приезда полиции воропаевские вынесли из квартиры Модеста все, что смогли. Ты сама это видела. Так вот. В дорожном кейсе Модеста лежал свежеиспеченный паспорт на чужое имя. Воропай нашел умельца, смастерившего ксиву. Тот сказал, что у заказчика не было претензии по имени-фамилии, то есть покойный либо держал где-то наличку – что, согласись, проблематично, так как денежка собралась тяжелая, либо складывал деньги на номерные счета, до которых можно добраться по любому документу. Оправданная манера, не находишь?

– Нахожу. – Адресные деньги оставляют самый длинный след, а человек в бегах вообще не может полагаться на какое-либо имя. Свободный доступ к банковскому счету – необходимость, а не прихоть. – Как думаешь, Воропаев не мог наложить лапу на счета, но изобразить, что денег нет?

Митрохин сделался мрачным и покачал головой:

– Не дай тебе бог, Евдокия, где-нибудь еще задать такой вопрос. Воропай бабло всерьез ищет. Объявил его общаковым.

Серьезная засада. Если воры уже, так сказать, официально признали деньги своими, то о полицейской крыше можно позабыть. Впишешь Муромцев, отдашь им компромат с модестовской заначкой, и за пропажу денег спросят, где б ты не спряталась. Хоть в Москве под боком у Мирона, хоть в гостях у африканского черта, в самой непроглядной заднице – разыщут и предъявят.

Но впрочем… чего-то подобного Евдокия уже ожидала.

– Кость, я еще с Иванычем не встречалась и не разговаривала. Но почему-то я уверена, будто он думает, что о модестовской заначке я знаю больше остальных. Раз Линку умыкнул и держит.

– А ты не знаешь? – хмыкнул Семинарист.

– Нет! Клянусь, что нет! – Евдокия истово вытаращила глаза и приложила ладони к груди.

– Тогда есть вариант, – с облегчением улыбнулся хитроумный делец. – Я договариваюсь с Воропаем, ты на наших глазах проходишь полиграф, Иваныч этой машинке почему-то верит, тем более что специалист у него есть свой. Надежный…

По мере продвижения идеи с детектором лжи у Евдокии мертвело лицо. Костя это заметил и «Воропаев сам задаст тебе пару вопросов» говорил уже без воодушевления. Поморщившись, оборвал монолог и продолжил уже с многозначительными паузами: