Но хромота была чем-то совершенно новым.

Я никогда раньше не видела, чтобы Рыцарь был поврежден. Никогда. Рыцарь был неуязвим. Он провел две смены в Ираке и вернулся домой без единой царапины. Если уж Рональд Макнайт хромал, то это значило, что вся его нога держалась на ниточке и должна была вот-вот отвалиться – прямо перед домом моих родителей.

– Рыцарь… Что случилось? – Я приоткрыла щелку пошире, чтобы лучше разглядеть его, но там было очень темно.

Я увидела, как он свободной рукой вытаскивает пачку сигарет из кармана джинсов, морщась от боли, и услышала в телефоне шипение.

– Рыцарь, ответь мне.

Крошечное пламя осветило его резкие черты и глубокие морщины. Затянувшись, Рыцарь слегка мотнул головой, отчего струя дыма приняла зигзагообразную форму.

– Приложился на мотоцикле к асфальту.

– Господи! – Мой взгляд метнулся к мотоциклу, который выглядел невредимым, кроме помятой педали.

– Эта дрянь упала мне на ногу. Протащила меня метров тридцать, пока не остановилась.

– Господи боже, Рыцарь, – прошептала я, касаясь пальцами стекла сквозь щель. – Ты в порядке?

– Помнишь те доспехи, что были у меня на спине?

– Ага, – кивнула я, вспоминая огромную татуировку, которую Рыцарь сделал, как только начал работать учеником в тату-салоне.

– Так вот, их больше нет.

Я ахнула. Мои пальцы прижались к губам.

Холодный, мрачный взгляд Рыцаря уперся в меня. На нем была черная майка с эмблемой тату-салона «Терминус», и майка была свободнее, чем обычно. Она, похоже, была XXL. Я попыталась представить, на что может быть похожа спина под ней.

– Больно надевать майку?

– Блин, да мне дышать больно.

– Милый, тебе нужно в больницу.

– Ни хера. – Рыцарь помотал головой, и покачнулся. – Просто спускайся сюда, на хрен.

Вот оно. Зачем он на самом деле явился.