По сути, Украинская Система стала своеобразной формой проявления традиции невежества на территории Украины. При этом необходимо отметить, что Украинская Система наиболее полно проявила себя в упомянутом выше поведении украинских коллаборационистов, которых в советском народе прозвали полицаями. Причём до такой степени типичном для многих обитателей этой территории, что в одной из своих статей на страницах интернет-издания «Украинская правда» экс-министр обороны (2005–2007) и кандидат в Президенты Украины (2010 г.) Анатолий Степанович Гриценко экстраполировал ограниченный историческим временем термин «полицаи» уже на самые разные поколения своих соплеменников. По его мнению, к «полицаям» принадлежат все те, кто воплощают самое худшее, что присуще украинцам. В частности, в пылу полемики, видимо, подразумевая своих политических оппонентов, он утверждал, что «полицаи проявили себя во всех регионах и на разных должностях — министры, народные депутаты, главы администраций, прокуроры, милиционеры, налоговики, судьи, таможенники, ректоры, работники облздравов и облоно, военные командиры и начальники гарнизонов, мэры и сельские головы, руководители и рядовые члены ТИК (территориальная избирательная комиссия — примечание моё — А.М.), УИК (участковая избирательная комиссии — примечание моё — А.М.), политологи, социологи, журналисты, дипломаты…». Парадокс, однако, заключается в том, что сам Гриценко, которого прорвало на подобные откровения, на внеочередных парламентских выборах 2007 г. пребывал в первой пятерке списка партии власти, почетный председатель которой — третий Президент Украины — покрыл себя вечным позором актом присвоения звания Героя Украины двум наиболее одиозным прислужникам гитлеровской Германии. К слову сказать, подобное непоследовательное поведение, также своеобразный образчик Украинской Системы в действии.

Несмотря на наличие целого ряда характеризующих оную основополагающих признаков, следует признать, что её сердцевиной всё же является ксенофобия. Причём последняя передается из поколения в поколение в качестве наиболее укорененной традиционной доминанты, стержневой сути, ключевого алгоритма, системообразующего принципа всей истории украинского социума. Потому-то Украинская Система представляет собой некую историческую колею, некий замкнутый круг, в пределах которого вращается и из которого не может вырваться ни одно поколение обитателей соответствующей территории. Конечно, к формированию этого глубоко порочного явления в своё время приложили усилия разные субъекты истории: австрийские и польские политики, впоследствии большевистская и постсоветская украинская номенклатура. Но, что их всех роднило, так это неизменная мотивация: превратить наиболее агрессивных представителей украинского этноса в инструмент по вытеснению неугодных лиц, общин и племен с вполне определенной территории. Часто, увы, очень часто эта политика завершалась кровавой бойней. Некоторые сюжетные линии данного повествования приведены в качестве иллюстрации к зарождению, становлению и развитию этого явления, а также к той трагической роли, которую оно не раз играло в истории Украины. Печально признавать, но в начале XXI века, не успев окрепнуть, Украина оказалась на грани раскола, распада и гражданской войны. А её граждане — перед роковым выбором: либо Украинская Система, либо Конституция Украины. Третьего, увы, не дано. При этом выход из порочного круга можно было увидеть не вооруженным взглядом. Его сформулировал доктор социологических наук, член-корреспондент НАН Украины, заместитель директора Института социологии НАН Украины Николай Александрович Шульга в своей статье под весьма красноречивым названием «Украину погубит ксенофобия. Если ксенофобию не искоренят в себе украинцы» («2000». - N 48, 3.12.2010 г.).

Таким образом, мы должны признать ту роковую роль, которую в конечном счёте сыграла в укоренении ксенофобии на территории бывшего СССР традиция невежества. Эта традиция имеет свойство сохраняться, воспроизводиться и мутировать под внешним покровом трескучих и пустых фраз о демократии, независимости, национальных интересах, национальной безопасности и прочих подобных терминов, с осмыслением содержания которых явно не в силах справиться ни одна господствующая в таком государстве партия власти. По сути — это исторический тупик. Но из всякого тупика должен быть какой-то разумный выход. Один из вариантов такового предложил много размышлявший над этой темой лауреат Нобелевской премии Иосиф Бродский. В одном из своих эссе поэт заметил, что «жизнь — так, как она есть, не борьба между Плохим и Хорошим, но между Плохим и Ужасным. И человеческий выбор на сегодняшний день лежит не между Добром и Злом, а скорее между Злом и Ужасом. Человеческая задача сегодня сводится к тому, чтобы остаться добрым в царстве Зла, а не стать самому его, Зла, носителем». Думается, что уже в этих безыскусных строках кроется важнейший совет любому нашему соотечественнику: своим личным поведением прервать цепную реакцию Зла, которая стала неотъемлемой частью традиции невежества и, соответственно, нашей повседневной жизни.

В конечном итоге психологическая несовместимость жителей бывшего УССР друг с другом и обусловило формирование того квазигосударства, которое объединяет ныне наше население лишь по формальному признаку гражданства. Подавляющее большинство обитателей этой страны не может признать её своим Отечеством, несмотря на место своего рождения. Держава, органы публичной власти которой переходят из рук в руки к представителям разных культур, этносов и регионов, традиционно ненавидящих и презирающих друг друга является недееспособной, фиктивной, никчемной и, соответственно, обречённой на распад (и это в лучшем случае) либо на гражданскую войну (в худшем).

2.3. Традиция невежества — рок или урок прошлого?

Лейтмотивом этого параграфа вполне могли бы стать слова одного мудреца: «Кто забудет ужасы прошлого, переживет их снова». Именно под этим углом зрения я и предлагаю читателю оценить всё нижесказанное. Кто-то из историков подсчитал, что в XVI веке Россия воевала 43 года, в XVII — 48 лет, в XVIII — 56, в XIX — более 30. Но самые трагические последствия даже взятых скопом всех этих внешних войн меркнут на фоне одной бесконечной гражданской войны, вспыхнувшей всепожирающим пламенем в ХХ веке на территории Российской (большевистской) империи. Неистовое взаимное истребление друг друга стало подлинным Божьим наказанием для её населения за столь неистребимую приверженность традиции невежества.

Как заметила одна из выживших жертв столь воистину безжалостной и беспощадной большевистской империи Е.А. Керсновская: «Поистине, в те годы вся страна была сплошная тюрьма, где нельзя было разобраться, где палачи, где жертвы и где будущие палачи и будущие жертвы». Всё это привело к тому, что природный запас жизнеспособности народа оказался настолько исчерпан, что само его цивилизационное выживание было поставлено под сомнение. Об этой трагической стороне нашего исторического бытия очень лаконично и проникновенно написал российский актёр и поэт В.Н. Полетаев:

Но если Меч, хоть иногда, Щадил на время гражданина, Цвет нации сполна Страна Ах, друг! Трагедию войны На поле брани уложила. Мы до сих пор не понимаем! И что оплакивать должны, Мы за Победу принимаем! Не может радостной быть скорбь! Нельзя плясать и веселиться, Пока немой обиды вопль В груди народа бьётся птицей! Истощена планета Русь Японской, Первой Мировою, Гражданской, Финскою войною! Истощена до дна, боюсь! До дна исчерпан наш ресурс Второй Великою войною! И, если сил не восстановим, Исчезнет с карты мира Русь!

Словам поэта как бы вторит историк. В частности, в упомянутой статье С.А. Караганов, отметил, что «Советский сталинский режим уничтожал по большей части лучших — самых ярких, трудолюбивых, свободных… страна должна быть усыпана памятниками жертвам советского сталинизма… Ведь режим уничтожал лучших у всех народов — и русских, и украинцев, и грузин, и казахов, и эстонцев, и татар, и евреев, и венгров, и поляков, и чехов». Вместе с тем ни одному народу не на кого пенять за свою судьбу, поскольку по большому счёту он сам творец своего бытия. Ещё Вольтер, оценивая поведение правителей, злоупотребляющих властью, опустошающих мир, посылающих на смерть и ввергающих в нищету свой народ, утверждал, что «это вина самих людей, терпящих подобные свирепые расправы, часто почитаемые ими даже под именем доблести; они должны упрекать в этом одних лишь себя и негодные законы, учреждаемые ими, либо недостаток у себя смелости, мешающий им заставить других исполнять законы хорошие». С этим утверждением трудно спорить. С ним и не спорят; его просто не хотят брать в расчёт. Поэтому истории так часто свойственно повторяться.

Очевидно, что подлинная причина падения народов — не во внешних обстоятельствах, а в них самих, в том образе жизни, который они сами для себя избрали, в тех стереотипах отношений друг к другу, которые взяли верх над всеми остальными, в господствующих традициях, обычаях и предрассудках. В одном из своих интервью В.Н. Войнович, отвечая на вопрос о том, есть ли у России какой-то свой особый путь в истории, заметил, что «советская власть — это и был особый свой путь. Избрали его и шли 70 лет — теперь, может быть, снова 70 лет куда-то в другую сторону будут идти и снова своим путем». Может быть и повторюсь, но большевизм, однопартийная политическая система, тоталитаризм — это, действительно, тот свой особый путь, который избрало и которого неуклонно придерживалось подавляющее большинство населения советской державы. Ранее мы уже обращали внимание на то обстоятельство, что те, кто сознательно надел на глаза шоры, почему-то каждый раз упускают из виду, что далее неумолимо следуют узда и кнут. Посему следует признать, что молчаливое сопровождение подавляющим большинством населения СССР всех репрессивных действий своего правительства, а также его отказ от публичного покаяния, по сути, обличает его как прямого исполнителя всех преступлений тоталитарной империи, сыгравшей роковую роль как в его собственной судьбе, так и в судьбах других народов мира. И в этом отношении опять же следует согласиться с С.А. Карагановым, который отметил, что «не поклонившись жертвам сталинизма, не признав вину своей страны перед ними, мы остаемся наследниками только другой части нашего народа — их палачей, охранников, стукачей, тех, кто вполне добровольно раскулачивал, уничтожал храмы». В действительности, население некоторых постсоветских стран в своём большинстве и стало правоверным наследником нравов палачей, стражников и стукачей, ну, может быть, следует добавить ещё и рабов.

Замечательный советский поэт, фронтовик, автор слов знаменитой на весь мир песни «Бухенвальдский набат» Александр Владимирович Соболев (1915–1986) откликнулся на события военной оккупации Афганистана пронзительными стихами «В село Светлогорье доставили гроб», в которых есть потрясающий эпизод неутешного горя матери над телом погибшего сына:

…И женщины плакали горько вокруг, стонало мужское молчанье. А мать оторвалась от гроба и вдруг Возвысилась как изваянье. Всего лишь промолвила несколько слов: — За них — и на гроб указала, — призвать бы к ответу кремлевских отцов!!! Так, люди? Я верно сказала? Вы слышите, что я сказала?! Толпа безответно молчала — РАБЫ!!!

Именно рабское молчание советского народа и следует признать основной причиной всех преступлений против человечества, которое по-хозяйски громко, нагло и цинично учиняло правительство большевистской империи. Злая ирония судьбы, однако, состояла в том, что в числе первых жертв этого злодеяния оказался тот самый народ, который стал железобетонным фундаментом этой империи зла. Если ретроспективно окинуть единым взглядом всю историю СССР, то образно говоря, советский народ напоминал некоего паука-мутанта, который неустанно ткал всеохватывающую паутину зла, которая в итоге и обволокла всю территорию огромной империи. Паутину, в которой он же первый и запутался. Здесь уместно привести ещё одну выдержку из книги Е.А. Керсновской. Описывая трогательную сцену расставания со своей престарелой матерью, покидавшей в 1957 г. территорию СССР, она в сердцах обронила, что «между нами ляжет граница, протянутся бесконечные просторы «необъятной родины моей» и еще более необъятная и безграничная злоба и жестокость». Прошедшая всеми кругами лагерного ада писательница ничуть не покривила душой: вся территория империи действительно представляла собой одно сплошное пространство злобы и жестокости. Такова, увы, и была на практике подлинная без каких-либо прикрас природа большевистской державы, а, отнюдь, не та её показушная, демонстративная и фасадная сторона, как, например, в абсолютно оторванных от жизни, бесконечно слащавых, лицемерных и фальшивых (далеко заткнувших за пояс легендарные «потёмкинские деревни») советских фильмах, над которыми до сих пор без всякой задней мысли проливают горючие слёзы чрезвычайно наивные бывшие граждане СССР.

Преодоление подлости, злобы и жестокости — проблема любого народа. Исключительно велика в этом благотворном процессе роль правоведов, которые в цивилизованных странах осуществляют миссию блюстителей добра и справедливости. К сожалению, мы живём в стране, в которой о достоинстве, свободе и правах человека пеклись не столько юристы, сколько барды, поэты, писатели и физики. И здесь следует согласиться с А.И. Солженицыным, который заметил: «Сумеем ли и посмеем ли описать всю мерзость, в которой мы жили (недалёкую, впрочем, и от сегодняшней)? И если мерзость эту не полновесно показывать, выходит сразу ложь. Оттого и считаю я, что в тридцатые, сороковые и пятидесятые годы литературы у нас не было. Потому что безо всей правды — не литература. Сегодня эту мерзость показывают в меру моды — обмолвкой, вставленной фразой, довеском, оттенком, — и опять получается ложь». Вот такой насквозь лживой и была вся советская юридическая литература по теории государства и права. Таким образом, в недавнем прошлом все владельцы диплома юриста Советского Союза во главе с Институтом государства и права АН СССР не смогли затмить то, что сделали на этом поприще только один бард — Владимир Семёнович Высоцкий (1938–1980), один поэт — И.А. Бродский, один писатель — А.И. Солженицын и один физик — А.Д. Сахаров. Правда, трое из упомянутых лиц стали лауреатами Нобелевской премии, но не счесть при этом сколь много безвестных физиков и лириков беззаветно сражались за достоинство, свободу и права человека в этой жестокой стране.

А где же были и чем занимались в это время советские известные и малоизвестные «наперсники добра и справедливости»? Частично, ответ на этот вопрос дается в книге «Записки адвоката», которая принадлежит перу одной из наиболее правоверных защитниц советских диссидентов, адвокату Дине Исааковне Каминской (1919–2006). В частности, она привела весьма примечательный эпизод увольнения из Института государства и права АН СССР своего супруга, известного ученого правоведа, Константина Михайловича Симиса (1919–2006). Так, 19 мая 1977 г. последнего скоропалительно вызвали в институт для, якобы, составления справки по проекту новой (впоследствии принятой) Конституции СССР. После завершения подготовки упомянутого документа, он был приглашен на заседание ученого совета, на повестке дня которого стоял один вопрос… об его увольнении. Подлинной же причиной оного стала подготовка Симисом к изданию книги «СССР — страна коррупции». И это при всём том, что масштабы теневой экономики обрели в те годы угрожающие размеры. Так, по некоторым подсчетам в ней было задействовано около 20–30 миллионов человек. Естественно, что весь этот класс советских теневых «дельцов» платил вполне определенную мзду за политическое прикрытие своим покровителям, располагавшимся на всех этажах советской номенклатурной лестницы. Этот процессе и стал питательной средой для масштабной коррупции в СССР, которую сделал предметом своего научного исследования Симис.

Иными словами, причиной увольнения из советского научно-исследовательского учреждения стало выполнение ученым своего профессионального долга: вычленить язвы и вскрыть пороки существующего общества. Последнее же, как известно, было несовместимо с сутью советской «юриспруденции». В данном случае, увольнение с места научного приложения сил стало лишь конкретной формой воплощения этой несовместимости в традиционную советскую действительность. При этом лишение человека любимой работы произошло, как всегда это было в СССР, подло и низко. Вот, как описывает обстоятельства этой лицемерной акции Д.И. Каминская: «Приказ о его увольнении был вывешен в тот же день. Оказывается, в то время, пока муж работал над срочными справками, заведующий его сектором сидел в соседней комнате и готовил проект этого приказа. Более всего меня в этой истории поразило и даже больше всего огорчило то, что ученый, доктор наук, юрист, человек, с которым у мужа все 11 лет совместной работы были прекрасные отношения, вел себя как мелкий оперативный работник. Как мог он согласиться играть столь неблаговидную роль! Почему не решился сказать мужу прямо правду и о том, куда едут и зачем едут?…». Думается, что сей вопрос многоопытного адвоката носит исключительно риторический характер. Ибо, подобное поведение было весьма характерным для абсолютного большинства советской «интеллигенции». В чём-чём, а уж в умении закрывать глаза на происходящую вокруг подлость многие из них были большие доки. Может быть в этом и заключалась главное отличие советской «интеллигенции» от российской, нетерпимость которой к подлости своего правительства ярко дала о себе знать, например, в знаменитом обращении «К русскому обществу», которое увидело свет 30 ноября 1913 г. в петербургской газете «Речь» в связи с «делом Бейлиса».

Видимо, к советской «интеллигенции» прежде всего и был обращён упрек А.И. Солженицына, который писал «что в выбивании миллионов и в заселении ГУЛАГа была хладнокровно задуманная последовательность и неослабевающее упорство. Что пустых тюрем у нас не бывало никогда, а либо полные, ибо чрезмерно переполненные. Что пока вы в своё удовольствие занимались безопасными тайнами атомного ядра, изучали влияние Хайдеггера на Сартра и коллекционировали репродукции Пикассо, ехали купейными вагонами на курорт или достраивали подмосковные дачи, — а воронки непрерывно шныряли по улицам, а гебисты стучали и звонили в двери». Об этом же писал и В.К. Буковский, подчеркивая, что «разве… кто-то не знал, не понимал, что любые их таланты и достижения будут использованы режимом только во вред людям! Разве непонятно было, что, не решив этих проблем, взваливать их на детей, по меньшей мере, бессовестно? Из них, как и из вас, просто сделают со временем или палачей, или жертв — ведь ничего другого этот чудовищный конвейер произвести не мог. И точно: лет через двадцать этих самых детей, зачатых в самообмане, для оправдания собственного бесстыдства, погнали в Афганистан, чтобы убивать или быть убитыми. Тупо молчала страна, привычно трусили на службу, к своим книгам и диссертациям, их папы и мамы… Вот и долюбовались собой: теперь и книг, и докторских диссертаций, всего того интеллигентского самовыражения, коим и оправдывались, хоть пруд пруди, а страна гибнет. И нет в них ни тени раскаяния. Куда там! Виноват кто угодно, только не они».

Но, видимо, надо признать, что из всех представителей так называемых «интеллигентских» профессий наиболее тяжкая вина в проявлении беспринципности, бездушности и политической конъюнктурности всё же лежит на советских «правоведах». Наиболее выразительной характеристикой «правовой» составляющей в культуре последних стало то, с какой незавидной поспешностью многие из них поменяли содержание своих высказываний, статей и книг после распада СССР на прямо противоположное. Больно при этом наблюдать, как те же самые люди, принадлежащие в недавнем прошлом к одной школе советского права, ныне ожесточенно спорят друг с другом о том, кто более всего прав в своей исторической правоте о праве их республик на независимость. И вот в таком суесловии, по сути, прошла вся их жизнь… мимо добра, мимо справедливости и мимо Права.

Некогда австрийский юрист, профессор гражданского судопроизводства Венского университета Антон Менгер (1841–1906) с грустью именовал юриспруденцию самой отсталой из всех наук, «сравнимой разве что с захудалым провинциальным городом, в котором донашивают платья, давно вышедшие из моды в столице». Отчасти вынужден согласиться с этой нелицеприятной оценкой: в области творческого потенциала и научных открытий отечественной юриспруденции действительно не угнаться за другими научными дисциплинами. Но дать теоретическое обоснование террора, насилия, разрушения личности, народа, государственности, а затем в том же составе, с теми же регалиями и таким же рвением обслуживать прямо противоположный исторический процесс и при этом посылать непрерывные сигналы о готовности поддержать любой иной политический эксцесс — то, что мы наблюдаем в современной Украине, — такое не могло присниться даже в страшном сне ни одному представителю другой науки.

Наблюдая при этом, как некоторые из моих коллег с молниеносной скоростью перемещаются из одной партии власти в другую, как иные не брезгуют зарабатывать на экзаменационных сессиях и процессах защиты диссертаций, невольно задумываешься над беспредельностью той пошлости, которая стала основным содержанием нашего «правового» бытия. Вообще, даже делая сноску на трудные времена, вспоминая роль иных юристов в нашей истории, трудно удержаться от грустного каламбура, что это те люди, которые употребили лучшую пору своей жизни на то, чтобы сделать худшую ещё более печальной.

Неужели никто из них при этом не задумался, как подобное лицемерие отзовется в умах и душах молодого поколения, которое заканчивает юридические факультеты и вузы, защищает диссертации, идёт работать в высшие органы власти, правоохранительные органы и спецслужбы соответствующих государств? А как будут складываться отношения этих молодых людей с их же вчерашними соотечественниками по единому федеративному государству? Какими глазами будут смотреть друг на друга ученики преподавателей одного и того же в недавнем прошлом советского права, которых ныне разделяют идеология, языки, границы и настойчиво прививаемая этническая неприязнь? При беспристрастном наблюдении этого процесса может сложиться довольно странное впечатление, что у каждой страны ныне есть какое-то своё Право, например, одно — для Азербайджана, другое — для Армении, третье — для России и Белоруссии, а четвертое — для Украины и Грузии, пятое, вероятно, для Казахстана, Узбекистана и Туркменистана и так далее. Заметим при этом, что юристы каждой из этих держав вполне искренне убеждены, что на деле обеспечивают воплощение в жизнь своего народа принцип верховенства Права. А ведь точно также они все вместе совсем недавно клялись в верховенстве социалистической законности. Естественно, напрашивается нелицеприятный вопрос: так верховенство каких ценностей в действительности господствовало и господствует в душах всех этих деятелей? И вообще есть ли что-либо святое в душе этой всегда услужливой корпорации профессиональных игроков с судьбами зависимых от них людей? Как тут не вспомнить тонкое замечание немецкого писателя Георга Лихтенберга (1742–1799): «Чтобы поступить справедливо, нужно знать очень немного, но чтобы с полным основанием творить несправедливость, нужно основательно изучить право».

Как известно, большевистский режим единого советского государства требовал весьма солидного правового обеспечения, в равной степени, как и его последующий распад. И я лично ничуть не удивлюсь, если при первом же удобном случае правовым обоснованием процесса реставрации прошлого будут заниматься те же самые люди и с точно таким же фанатичным блеском в глазах. Вероятно, поэтому таких юристов в мире не уважают, а бардов, поэтов, писателей и физиков почитают, переводят и печатают. Но сие не означает, что достоинство, свобода и права человека должны перекочевать в учебники филологии или элементарной физики. Просто отечественному юридическому бомонду пора отвлечься от экзаменационной, диссертационной, кафедральной суеты и очередного обоснования точки зрения очередной партии власти, а заняться, наконец-то, своими прямыми обязанностями: думать, переживать и страдать за судьбы своих соотечественников, чтобы мы, юристы, а не герой известного фильма, могли, не краснея, заявить: «За державу обидно»!