Канун православного Рождества я провела в полусекретном кругу людей (скажем так, в гугле их так просто не найти). Мы запускали дронов в парке, я развлекала чьего-то ребенка, изображая разных животных. Хорошо бы такие дни случались в моей жизни почаще.

Вечером Ферст, который к тому моменту стал мне скорее как брат, пригласил меня в гости к родителям. Его отец, православный священник, соблюдает пост. Это как нерегулярное веганство, но только без нотаций об убийстве животных и косых взглядов на мои кожаные штаны, которые сохраняют в тепле мою жопку и прослужили мне дольше, чем три пары джинсов. Помимо этого, хорошо приготовленные постные блюда — это очень вкусно.

Пала Ферста фонтанирует шутками и байками, в которых я даже смогла разобрать пару слов. Остальное мне переводит Ферст; его отец не говорит по-английски, но обладает сверхъестественной способностью понимать, что я говорю. Все священники и пасторы, которых я знаю, пугающе проницательны. Думаю, все потому, что они много читают и постоянно общаются с людьми.

Не знаю, на какую реплику тогда отвечал его отец — может, и ни на какую, — но он заметил, что видел, как меняются люди. Это меня поразило. Не потому, что я сомневаюсь в собственной способности меняться. Я много думала, не стоило ли мне более ответственно подходить к своей жизни. Его слова подарили мне новую надежду.