Судя по рекламным материалам гостиницы «Адриатического клуба "Пентхаус"», Гуччионе намеревался чуть ли не примирить Восток и Запад*, показав жителям запада красоты югославского побережья и отправив Кисок Пентхауса тусоваться с социалистами и шишками из стран Восточного блока. Он даже называл Кисок новыми борцами с холодной войной.

(А еще он был не прочь подзаработать.)

Грандиозное открытие состоялось 15 июня 1972 года, но уже через год Гуччионе продал комплекс. После десяти лет успешного самоуправления отель закрылся и стал убежищем для беженцев во время распада Югославии — а когда те разъехались, постепенно обветшал. Но, судя по интернету, здание отеля все еще было на месте.

(Если не считать частично обвалившихся потолка, остекления в лобби и существенной части центральной лестницы. А, ну и еще оголенных труб и медной проводки, торчащей из стен.)

Это место, которое теперь называется гостиничным комплексом «Халудово», было построено первопроходцем в области откровенного визуального искусства. Но я так и не смогла обнаружить ни одного эротического видео, снятого в стенах отеля, — ни до, ни после того, как он был заброшен. Значит, мне просто необходимо было заняться там сексом — и снять все это на камеру.

Разве можно было удержаться?

* Важно отметить, что Югославия Тито вышла из сталинского Коминформа в 1948 году. И хотя в Фултонской речи Черчилль называл ее частью зоны «за железным занавесом», она сохраняла независимость и, строго говоря, не могла считаться сателлитом Советского Союза.

Стыковка в Белграде, пять утра. У меня внизу живота будто включили сабвуфер — ритмичная пульсация предвещает очередной горестный раунд менструации. Зак спрашивает, что мне принести. Про себя я думаю: «Ракии», — но вслух отвечаю: «Воды».

Винтовой самолет переносит нас из Белграда в Загреб. Мы берем такси до автовокзала и садимся в автобус, который, по моим представлениям, должен ехать примерно полтора часа. Зак читает «Черного ягненка и серого сокола» Уэст — сама автор описывает ее как «опись страны от первой до последней капли в форме, которая выглядит безумной с привычной художественной или рыночной точки зрения».

Мы выходим из автобуса в Малинске лишь четыре часа спустя. Я в своей готичной пижаме — мешковатых штанах на завязке из тонкой черной ткани, темно-серой майке-алкоголичке и поддельных конверсах. На моих бедрах засохшие потеки крови, но мои обычные шуточки о кровавой бане в штанах кажутся здесь неуместными (да так и есть).

Подходит какой-то пацан и говорит, что мы классные и не надо париться, что на нас пялятся местные, — а потом делает «козу» и удаляется. Очень трогательно. Мы и правда выделяемся в толпе туристов — преимущественно из Германии и Австрии.

Когда мы заселяемся в отель «Адрия», сотрудник за стойкой регистрации забирает наши паспорта и говорит, что мы получим их обратно при выезде. Без моего заверенного государством удостоверения личности под обложкой из кожзама мне не по себе.

Оказавшись в постели, я сворачиваюсь клубком, баюкая спазмы. Зак говорит, что пойдет на разведку, но я вяло возражаю, бурча что-то про «продюсера» и «ответственность». Он взывает к логике и здравому смыслу. Я показываю ему на карте, где наш отель, а затем возвращаюсь к мыслям о том, что моя матка вряд ли сможет меня добить.

Зак возвращается с плохими вестями: он нашел лишь одно скромное здание, подходящее под описание. В одной из комнат там целая куча бумаг с логотипом «Халудово», но постройка и правда крошечная и, похоже, кто-то занимает ее на законных основаниях.

Он отводит меня туда, чтобы я посмотрела сама. Я в отчаянии. Там есть небольшая бетонная площадка, где, возможно, и получилось бы тихонечко снять то, что нужно, но такая площадка может быть где угодно к северу от экватора.

Главное, что меня смущает, — это деревья. Даже если бо́льшую часть курорта сравняли с землей после того, как там сняли последние фото, там бы просто не успел вырасти такой густой лес. Но тут мое тело взбунтовывается и прерывает дальнейшие размышления.

Поблизости располагается парк развлечений, рядом со зданием припаркован грузовик, а в одном из окон горит свет. Снимать здесь слишком рискованно, и результат того не стоит. Я‑то представляла себе виды на грандиозный полумифический урбанистический комплекс.

Пока Зак прикорнул, я роюсь в недрах сайтов о заброшках, пытаясь выяснить, что случилось с «Халудово».

Зак просыпается около 3:30. Я в эйфории: мне удалось составить более точную карту. Мы идем по мощеной набережной до небольшой лестницы, ведущей к просвету в деревьях. Выбравшись на поляну, мы видим справа небольшую постройку. А слева…

«Пентхаус Палас».