Я думала, он поцелует меня, когда мы пришли ко мне домой. Или спустя два часа — я сидела, закинув на него ногу и уткнувшись лицом ему в шею. Наконец, спустя четыре часа он поцеловал меня в щеку и скользнул ко рту. Я взяла его лицо в свои ладони и встретилась с ним губами.
Его язык резко проник мне в рот, накрыв мой. Я упивалась чувством полной открытости — или же открыла новое чувство. Каждая мышца в моем теле расслабилась и тянулась к нему. Я подумала: «Именно такой поцелуй всегда мечтаешь запечатлеть в порно».
Он сказал, что очень живо помнит тот уик-энд. «Какой?» — переспросила я и тут же пожалела об этом. На его лице было написано — он подумал, что я серьезно. «Прости, не стоило так шутить. Я тоже хорошо его помню».
Мы проводили вместе каждый час кроме работы и одной свадьбы. Ходили на свиданки, занимались сексом, бездельничали, болтали, прижавшись друг к другу обнаженной кожей. Он находил романтичной мою манеру переезжать из отеля в отель. Я же казалась себе до ужаса безответственной — как может взрослый человек с хорошо оплачиваемой работой так плохо справляться с жилищным вопросом?
Обо всем этом я написала позже, когда всерьез задумалась о силе печатного слова. Тогда я в первый (но не в последним) раз прониклась всеми прелестями прикосновений, не связанных напрямую с сексом. Тогда я попробовала описать словами гравитационную силу легкости.
Притяжение.
2 октября 2017
«Ты действуешь на меня как сирена».
«Хорошо, что у тебя развит инстинкт самосохранения».
Честно говоря, я была не в курсе. Когда он уходил, у него всегда был такой вид, будто он направляется прямиком на следующую встречу и мыслями уже там. На самом деле оказалось, что это проявление дисциплинированности, которая была ему необходима, чтобы оторваться от меня и заняться другими важными вещами.
Мы потратили кучу времени на плачевные попытки объясниться друг с другом в чувствах, которые обоим казались очевидными. Два человека, каждый из которых предполагает, что второму все это куда меньше нужно, и делает вид, что не больно-то и хотелось.
Прошлой ночью он назвал меня центром притяжения. В моей голове хранится целая картотека подобных ремарок: одни обвиняли меня в том, что я веду себя, будто я центр Вселенной, другие и вовсе называли богиней. Но эта метафора про притяжение звучала совсем иначе. Мне показалось, что это небанальный и уместный способ романтизировать человека, очень земной.
Так сказать, очеловечивающее славословие.
Быть важной частью чьей-то жизни — жуткая ответственность. Если ты вдруг исчезнешь, это причинит боль, а если твои слова будут расходиться с поступками, то к тебе побоятся привязываться.
Если ты скрываешь свои чувства или какие-то события, это тоже о чем-то говорит, а иногда сказанное — совсем не то, что ты имел в виду. Мы так много можем выразить невербально или своим молчанием.
(И уж лучше я буду рыбоженщиной или астрономическим объектом, чем мифической или астральной сущностью.)
Вопль и спокойствие.
27 марта 2015
Раннее знакомство с творчеством Фосса[76], выступления в одиозном вечернем театре «Коробка», также известном как «логово разврата», просмотр «Кафе "Плоть"», возможно, работы Джеймса Бидгуда — и то, как он их создавал[77]. Вот, пожалуй, основные источники вдохновения для «Натуралистичных изображений».
Сколько раз я пересматривала «Кафе "Плоть"», не сосчитать. Пол Фишбейн (один из основателей и бывших владельцев журнала Adult Video News) просил меня рассказать об этом для его документалки на канале Showtime, которая называлась «Рейтинг X — величайшие фильмы для взрослых всех времен» и была посвящена истории порнофильмов. И бог ты мой, как же я мялась.