Бо́льшая часть работы, связанной со съемками, подстрахована монтажом. Всегда есть много дублей или снимков, из которых потом можно выбрать лучшие, а все провальные и неприглядные моменты со спокойной душой похоронить на жестком диске. Благодаря этому ты рискуешь куда меньше, но вместе с тем и больше — потому что все, что остается на виду, будет общественным достоянием, покуда жив интернет, в том или ином виде.
В живых выступлениях нет дублей, но и шансов быть запечатленной меньше (разве что кто-то спрячет мобильный в кармане пиджака и исподтишка снимет). Я выступаю вживую достаточно долго и за это время обзавелась рядом приемов и ритуалов, которые помогают мне справиться с мандражом перед шоу.
Но прочитать личное эссе в комнате, полной незнакомцев… Такого я никогда раньше не делала, и у меня в запасе не было никакого лайфхака, чтобы успокоиться. «Никогда раньше не делала» означает, что я понятия не имела, как направить панику в продуктивное русло.
Зал постепенно заполнялся людьми, пока не превратился в то, что пользователь твиттера под ником FuckTheory впоследствии назвал «баней на виски». Очень точное описание.
Становилось все жарче, и из подмышек начал течь пот. Я пожалела, что выбрала на этот вечер платье из полиэстера — выглядело оно отменно, но в нем все ужасно чесалось. Захотелось его снять. Кстати, частично раздеться — один из моих способов успокоиться.
Я призналась друзьям, рассевшимся полукругом, что очень нервничаю и, пожалуй, отлучусь в туалет, чтобы помастурбировать и снять напряжение. Двое предложили свою помощь. В женском туалете «КГБ» чуть ли не самые открытые кабинки, что мне доводилось видеть, — и стать порнозвездой, которую вышвырнули из бара за публичный фингеринг еще до начала чтений The Adult Magazine, было бы слишком предсказуемо.
Вместо этого мне в руку начали совать бокалы с виски (бурбон, скотч, ячменный), а другую, свободную, по очереди поддерживающе пожимали. Руки, руки, очень много рук. В итоге в проходе образовалась обнимательная куча-мала. Стало спокойнее.
Наконец меня позвали читать. Я пробралась через толпу стоявших людей, затем — через тех, кто сидел на полу перед сценой. Укрывшись за этой импровизированной трибуной, я сбросила туфли.
Это эссе я сочиняла босиком и в некотором ужасе от того, что кто-то будет оценивать мое публичное проявление эмоций. В последние месяцы, когда я писала и переписывала текст, у меня появилась привычка раскачиваться, как метроном. Когда нет свидетелей, этот нервный тик помогает, к тому же можно не бояться косых взглядов. Но на публике, боюсь, меня бы сочли сумасшедшей.
Я не могла позволить себе раскачиваться во время чтения, но вот разуться и быть в ужасе — запросто. В самом настоящем ужасе, достигшем невиданного масштаба. Помню, как мой голос срывался на писк, чересчур яркий свет и красивое лицо Сары Николь Прикетт[25], когда она перебила меня возгласом: «А, тот чувак!»
Услышав ее ремарку, я подумала — неужто пронесло? Может, я слишком затянула и она намекает, что пора гнать меня со сцены палкой?[26] Но нет, так просто я не отделалась — даже после моего ответного «Да, тот!» и мучительно неловкой паузы. Пришлось читать эту историю до конца точнее, открытого финала.
Когда все было позади, я схватила сумку, выбежала на ночную улицу и от души выдохнула. Лишь тогда меня отпустило. Приятное чувство. Не факт, что оно было лучше, но уж точно интереснее того, что мог дать мне общественный туалет.
Актерская игра.
21 ноября 2017
Меня всегда передергивало от термина «порноактриса». Мне никогда не казалось, что это подходит к тому, что я делаю. Разумеется, некоторые участники порноиндустрии относятся к этому как к актерской игре, но точно не я. Я это скорее воспринимаю как шоу.
Да, многие сцены, в которых я участвовала, включали в себя постановку и диалоги. Эта прелюдия к сексу обычно считается вторичной, и те, кто комментирует ролики, часто над ней глумятся. Как правило на съемках такие условия, что не получается снять больше пары дублей — и никаких репетиций.
Сам секс проще всего снимать одним дублем, ведь каждая пауза или остановка снижает накал. Это похоже на спортивный подвиг — вся суть обычно сводится к физической сексуальности, и тут куда важнее то, как работает тело, а не голос. Поэтому съемки в порно я бы скорее сравнила с танцем, чем с актерской игрой.
Тогда почему я о ней говорю? Потому что играть мне тоже довелось.
Пару лет назад я ездила в Сербию сниматься в кино («Восход Эдерлези» Лазара Бодрожи и Димитрие Войнова, вышедший в 2018 году). Я согласилась участвовать в этом проекте, прочитав пятистраничную сценарную заявку. Выглядело многообещающе. К тому же я люблю Сербию.
Поиски денег на фильм заняли несколько лет. Потом были репетиции, тренировки и пробы. За это время сменился актер, с которым я начинала работать.