— Ты понимаешь, что ты, — Руслан выдерживает паузу, я замираю. Сердце пропускает удар. Страшно. Что он выкинет в этот раз? Второстепенно слышу смех, но не обращаю внимания. — Ты лишь пешка, цветная пробка, которой играют такие, как мы, — Он отдает мне довольно толстую тетрадку. Даже не отдает, а швыряет. Теперь я обращаю внимание на смех со стороны — это остальное первое звено баскетбольной команды.
Я больно закусила губу. Хочу расплакаться, но нужно держаться. Крепко сжала края платья, которое слегка задралось. Положила тетрадку в сумку и встала с кресла.
— Ты лишь гоблин, который даже за себя постоять не может.
Он был прав. Сколько бы я не думала о том, какие они уроды и какая я крутая и уверенная в себе, я никогда не могла сказать им правду в лицо. Я была меньше них и менее опасной. Они бы просто размазали меня по стенке.
Развернулась, взяла пальто, накинула, шарф — в руку и собралась уйти. Снова слышу смех и…
— Прекратите издеваться! - …человека, который меня спас от общественного унижения и моральной мясорубки.
Благодарность
Пятое октября — день учителя. Да, настал тот день, когда мне нужно замещать преподавателя истории. Сегодня — в четверг — история только у первокурсников; мне, можно сказать, повезло.
Мне нужно было прийти ко второй паре. В нашей группе, как мне сообщили, преподавателя литературы и основы стиховедения замещать будет четвертый курс, поэтому терять особо было нечего, а физкультуру проводил мой брат и его лучший друг.
На часах было восемь утра. Пора одеваться, завтракать и уходить.
Я просто обожала винтажный и классический стили в одежде. Так одеваться я начала только в девятом классе. Я считаю, что классика — вечное, а винтаж разбавляет образ английской королевы.
Открыла шкаф и оглянула его. Шкаф не закрывается, а надеть нечего! Вот так всегда. На глаза попались красный свитер, джинсовая юбка с нашитыми надписями и черный рюкзак с цветочными нашивками. Я надела плотные бордовые колготки, юбку, свитер. В рюкзак покидала нужные лекции, распечатки, запихнула лэптоп (на всякий случай), нужную канцелярию и зарядники.
Мама сегодня была дома и решила приготовить мне завтрак, состоящий из блинов, ароматного кофе, малинового сиропа и сырных пышек.
Красилась я всегда после завтрака. На косметику я забила еще в классе десятом, подкрашивая тушью белые ресницы и подчеркивая скулы, губы пришлось накрасить гигиенической с оттенком, чтобы не обветрились.
— Ты так и не сказала, что у тебя сегодня за мероприятие, что ты так отлично выглядишь, — мама стояла в дверном проеме и скрестила руки на груди, по-доброму улыбаясь.
— Так как сегодня — день учителя, меня попросили заместить преподавателя истории, — ответила я, попутно крася ресницы.
Маме я рассказывала только сокровенное, что не могла сказать своему брату. Все-таки, советы взрослых нужны, чтобы понять что к чему. И мама была в этом деле бесподобна. Она молодец, держится, чтобы не расплакаться, смотря на меня и брата.
Мама часто говорила нам, что очень гордится, что вырастила людей, папа ее постоянно подкалывал, мол, ты такая сентиментальная.
Я нацепила кольца, голубые очки и шапку (очень-очень холодно). Прошла мимо мамы, поцеловав ее в щеку, и вошла в прихожую. Обула черные ботинки на шнуровке и накинула бордовую кожанку, расшитую в некоторых местах цветами, взяла рюкзак и пошла прочь, положив ключи в карман и крикнув маме «спасибо» на ее пожелания.
С того дня, когда Саша оставалась у меня, значительно потеплело. По крайней мере об этом говорила моя смена пальто на кожанку. Но обещали сильное похолодание в сторону реальной дождливой, туманной и оранжевой осени.