Хмурус ехидно щурится, а меня бросает в жар.

Неужели Мурчелло меня выдал и всё рассказал? За бокалом вишнёвой настойки?

Мяв-кун же, тем временем, приходит в себя и начинает осторожно обходить скелет. Принюхивается, трогает лапой. Но мой взгляд чувствует и тут же вскидывается:

— Чего? — переводит взгляд с меня на Хмуруса, понимает, что не получится скрыть: он слышал, о чём мы говорили. — Нет, — отвечает на мой пристальный взгляд, — я не говорил, мяв. У него просто уши повсюду.

— Наш друг совершенно прав, — подтверждает Хмурус. — А теперь, если вы пришли в себя, Айсель, попрошу вас покинуть помещение. Отныне эти комнаты будут заперты заклинанием.

Мурчелло продолжает изучать кладбищенского гостя. Хмуркает, ну, то есть хмыкает и муркает одновременно.

— А это прелюбопытно! — заявляет, наконец, хвостатый эксперт.

Мне тоже, но Хмурус уже протягивает руку и ждёт, чтобы проводить меня к двери.

Пытаюсь потянуть время.

— Вы не можете выпроводить меня вот так просто. Я — часть этой истории. С все события здесь произошли моим участием!

— Пфф! — презрительно отзывается Хмурус. — Вы считаете, умение влипать в бесконечные неприятности — это достоинство?

— Определённо — нет! Но у меня есть право знать, что именно тут происходит и чей это скелет.

— Хорошо, мы с Мурчелло разберёмся и обязательно расскажем вам, — холодно соглашается Хмурус. Он явно нервничает и спешит от меня избавиться. — Мне и самому интересно, что за тайны хранит в своём шкафу наш друг-кудесник. Ведь это не мой скелет.

Мурчелло издаёт какой-то странный звук, потом кидается к столу, где Хмурус оставил коробок с различными зельями. Выхватывает одно, своими разводами похожее на растворяющиеся в воде чернила, и прыскает жидкость на кости.

У нас на глазах скелет обрастает плотью. Потом приобретает совершенно определённые черты и очень знакомый, ни с чем несравнимый оттенок кожи.

Я ахаю.

Мурчелло констатирует:

— В томяв-то и дело, Чариус, что твой.

Наш, пока что живой, Хрумус зеленеет ещё сильнее, хотя, казалось бы, такое невозможно.

Мурчелло чуть склоняет голову и поднимает хвост в боевую позицию — тот и рад стараться: скалит зубы, шипит.