Как только они вышли в маленький коридор, служитель церкви ласково взял Джой за руку. Она догадалась: он заметил ее смятение и растерянность. Его зеленые глаза действовали как успокоительное. Священник ничего не говорил, он по-доброму смотрел в испуганное лицо той, кому раньше страх был неведом.

— Прошу прощения, — Джой нарушила момент. — Просто здесь холодно и, по-видимому, я не привыкла находиться в подобных местах.

— Понимаю.

— С кем вы хотите меня познакомить?

Мужчина подошел к небольшой двери с маленькой ручкой. С улыбкой на лице он посмотрел на Джой, пред тем, как постучать.

— Входите, — раздался глухой голос.

Вслед за священником Джой вошла в самую миниатюрную комнату, которую только видела. Белые стены, окрашенные известью, деревянный пол. Единственная кровать и тумбочка с тремя ящиками, на которой горели свечи вокруг иконы Иисуса.

Сквозь квадратное окно под потолком проникала тонкая полоска света, падая на лицо пожилой монахини. Она лежала на кровати с закрытыми глазами, под серым одеялом. Длинные седые волосы струились по подушке. Морщинистая кожа напоминала высохшие земли что много месяцев не знали дождя. Кривые пальцы на руках говорили о явной болезни. Как только она открыла глаза, Джой увидела серую пелену на зрачках.

— Сестра Мередит, — сказал священник, — познакомьтесь, это Джой Грин. Дочь человека, сумевшего остановить Маркуса.

Джой наблюдала за тем, как изо рта женщины потекла вязкая слюна. Проведя тонким языком по высушенным губам, она сказала:

— Присядь, дитя.

Страх ушел так же внезапно, как и появился. Стоя в небольшой каморке, с человеком, смахивающим на мумию, Джой вновь ощутила себя собранной.

— Прошу, — священник указал рукой на край кровати. — Я вас оставлю. Думаю, вам есть о чем поговорить.

— Ступай, — прохрипела женщина.

Как только Джой села рядом, сестра Мередит нашла ее руку своими шершавыми пальцами, продолжая безжизненно смотреть в потолок.

— Я слышала о тебе, девочка моя.

— Не вы одна.

— Сильная, холодная, — Мередит тщательно трогала казанки Джой, набитые в бесчисленных схватках. — Та, кто считает, что самое страшное уже пройдено. Ребенок, одной ногой побывавший в аду.

— Я здесь по поводу…

— Я знаю для чего ты здесь, — перебила Мередит. — Ты зло. И на протяжении всей моей жизни оно находит меня.