– Если я схожу туда и спрошу о причине смерти, мне тоже скажут про сердце?
– С чего бы должно быть по-другому? – удивилась Мэри Мэй. – По крайней мере, когда умер отец, коронер не колебался. Просто несчастный случай.
– Они так называют разные вещи.
– Разве есть причины что-то менять?
– Нет, насколько мне известно. Но в данном случае обстоятельства располагают к подозрительности.
– Какого рода обстоятельства?
– Три человека из одной семьи умерли почти в одно время. Такое сложно упустить из вида.
Мэри Мэй посмотрела прямо на него:
– Как ты сам и говорил.
– Я знаю, что я говорил, – хмыкнул мужчина и вновь заглянул в могилу. – Значит, если я схожу к коронеру и спрошу, что случилось, он подтвердит твою версию?
– Он ведь до сих пор носит бороду? – уточнила девушка.
– Носил, когда мы виделись в последний раз.
– Хорошо. Тогда я уверена, что ты услышишь то же, что и в тот раз, когда погиб мой отец.
Шериф перевел взгляд на пастора, сидящего чуть в отдалении. Жара и тяжелая работа заставили Джерома избавиться от воротничка и закатать рукава рубашки до локтей.
– А вы что скажете?
– Вера способна горы свернуть, – откликнулся пастор.
Она тщательно вымыла и вытерла стакан, затем поставила его на барную стойку и взяла следующий. Прошло минут пять, как она открыла заведение, и к его дверям подъехал пикап с прицепленным трейлером для перевозки лошадей. Внутри сидели четверо мужчин. Раздался скрип тормозов, а в витринах отразились огоньки стоп-сигналов.
На полке стойки с внутренней стороны лежала бейсбольная бита. Она достала ее и прислонила рядом с собой так, чтобы посетители видели рукоятку. Огни погасли, и послышалось хлопанье дверей. Мэри Мэй продолжила заниматься стаканами. Сквозь дымное стекло она видела худую фигуру, а потом дверь открылась.
– Доброго дня, – поздоровалась девушка.
– Вы открыты? – спросил парнишка-пастух. На его лице до сих пор еще были заметны синяки, но они потихоньку заживали и как минимум точно не мешали улыбаться.