— Эх, Юнис, — покачал головой сэр Жеральд, но лягушку тоже взял.

— Он прав, — сказал я, — хоть я и не думаю, что со мной что-то случится, но он прав. А теперь — бросай!

Юнис бросил фигурки верблюдов на землю, и через мгновение перед нами стояли три великолепных двугорбых верблюда-бактриана, лениво пережевывающих жвачку. Верблюды выглядели совершенно одинаково, и я тихо порадовался, что у Юниса на этот раз не будет причины завидовать.

— Видишь? Жуют, — успокоил Юниса сэр Жеральд, — значит, не голодные.

Юнис вместо ответа протянул ближайшему верблюду пучок травы, сорвав его на соседней кочке, и верблюд так же меланхолично взял ее губами и принялся жевать.

— Видишь? — возразил Юнис сэру Жеральду. — Жует. Значит, голодный.

— Ну, пусть малость попасутся, — решил сэр Жеральд. — Да и мы отдохнем.

Мы походили немного босиком по мягкой травке, размялись — при езде на лягушках чувствуешь себя более скованно, чем при езде на лошади, поэтому разминка более необходима.

Потом разместились на верблюдах.

— Куда идти? — спросил я сэра Жеральда.

— Туда! — указал он рукой, взглянув на дракомпас. И мы двинулись в путь.

Верблюды шли неторопливо, но мы не хотели их пришпоривать, помня древнюю восточную поговорку: медленный верблюд уходит дальше быстрой лошади. Да и не знали мы, могут ли верблюды длительное время выдерживать быструю езду, любят ли они ее? Тем более что верблюды не теряли времени даром, по пути наклоняясь к земле и срывая редкие кустики растительности, которой становилось все меньше и меньше, а затем усиленно и ускоренно их заглатывая.

Следовательно, мы вовремя сменили средство передвижения: верблюды что-то чуяли. И Юнис был прав: тащить на себе амуницию, в том числе и верблюдов, не находясь в обличий кентавра, значило быть ослом.

Да и верблюды, по-моему, последнее из волшебств. Израсходуем, используем их — и конец нашему пути.

У меня в очередной раз ёкнуло сердце: что же будет дальше? Продлит ли Вика дни моего существования, или же я просто исчезну? Может, следовало попытаться укрыться среди таблиц Ехсеl"а? Там и прокормиться легче. Но... кем бы я там был? Запятой? Двоеточием? Шестеркой? Или вообще стоял бы обрамлением таблиц?

Прятаться компьютерной крысой?! Рыцарь я или не рыцарь! Будь что будет — встретим опасность лицом к лицу!

Неизвестность всегда пугает больше, чем известная опасность. Другое дело, что когда она становится известностью и ты перестаешь ее бояться, появляется новая опасность... и снова приходится выбирать: остаться ли среди старых страхов или предпочесть неизвестность, в которой, может быть, страхов когда-нибудь не станет совсем... Но хорошо, когда есть возможность выбирать самому, а не ждать, когда выберут за тебя и тебе придется лишь исполнять чужую волю. Куда в этом случае девается твоя собственная?

— Пустыня! — объявил Юнис, указывая на горизонт. Объявил с удовлетворением, как бы подчеркивая: вот она — пустыня, а значит, не зря мы сели на верблюдов. — Что я говорил?

Действительно, на горизонте просматривалась отчетливая желтизна, и легкое марево поднималось над ней.

— Пустыня — и так близко от болота! — удивился сэр Жеральд. Сначала пустыня, а потом болото — может ли такое быть?