- Нет… то есть… да… то есть… вам лучше самому все услышать! – выдохнул Жером, не желая быть тем послом, которого лишают головы.

Он вообще, не очень любил передавать новости и слухи. Венценосные особы и сами разберутся, а ему голова дорога.

***

- Его величество сегодня не в духе, - доверительно сообщила королева, столкнувшись с сыном у входа в кабинет своего супруга. – Не раздражай его еще больше, чем это уже сделали до тебя. Ему это не на пользу.

Королева ободряюще улыбнулась и провела кончиками пальцев по выбритой не скрытой под маской щеке своего единственного сына. В ее глазах мелькнула грусть и давняя боль, а в чертах - усталость. Именно мелькнула. Ибо королевы не могут себе позволить проявление человеческих чувств. Даже по отношению к самым дорогим и близким людям.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я постараюсь, - вернул ей сын немного нервную, натянутую улыбку, поймав ладонь и коснувшись губами кончиков пальцев.

Королева вздохнула.

- Надеюсь.  Он не только твой отец, но и монарх... – снова принялась вразумлять сына или оправдывать супруга ее величество.

- И это тоже он вряд ли когда-либо позволит забыть, - кивнул Эдмунд, отпустил руку матери и, улыбнувшись, добавил: - Ступайте в свои покои и ни о чем не беспокойтесь. Я буду благоразумен. Обещаю.

Королева бросила еще один грустный взгляд на сына и сделав короткий знак, замершим неподалёку фрейлинам, удалилась оставляя за собой шлейф из цветочных духов и материнской тревоги.

Его высочество резко выдохнул, уже предчувствуя, что разговор с отцом не сулит ему ничего хорошего, но и заподозрить не мог – насколько все плохо.

Короткий стук в дверь, и Эд вошел, даже не дождавшись разрешения.

- На каком основании ты вышвырнул леди Милену? – тут же, без хождения вокруг да около, начал отец, даже не изволив пожелать доброго утра сыну.

Хотя какое к демонам доброе утро?

Король сидел в глубоком кресле, кутаясь в стеганую овчину. Кажется, его величеству нездоровилось. И он желал бы избавить себя от этого разговора, но...

- Дорогой племянник! Вы сегодня выглядите лучше обычного, - тут же поднялся с кресла дядюшка герцог ди’Арктур.

Вот уж кто и правда Черный ворон королевства. Как только он появлялся при дворе, покой покидал эти стены, даже призрачный. От одного вида дядюшки в принце поднималось такое раздражение, что порой он всерьез опасался, что выдаст свою неспособность контролировать магию. Перед этим человеком выдать себя – равносильно тому, чтобы разослать глашатаев по всему королевству. И неужели отец не видит его гнилостной натуры? Зачем он принимает его?!

- Надеюсь, это не очень портит вам настроение, ваше сиятельство! – ухмыльнулся принц. – И возвращаясь к вопросу моей женитьбы... С каких это пор вы, ваше величество, стали интересоваться моими решениями относительно отбора невест? Леди Милена не прошла испытания – и выбыла, как того требуют правила. Не думал, что по этому поводу возникнут вопросы.

Эдмунд старался говорить спокойно, но раздражение и злость, то и дело, прорывались в холодном, несколько резковатом тоне.

- Очень зря, - тут же втиснулся со своим бесценным мнением дядя. – Леди Милена хороша собой, юна... К тому же, женщины ее дома отличаются особой плодовитостью...