— Мистер Малфой, если не ошибаюсь — вы что-то можете сказать мне про смерть Тобиаса Снейпа?

— Я? С чего вы взяли? Я даже не был знаком с этим м… мужчиной. И мне совершенно нет дела до того, жив он или нет, — в голосе Абраксаса звучало откровенное презрение.

— Но вы спросили миссис Снейп…

— Эм… офицер, — он явно воспользовался обращением, которое услышал от Эйлин. — То, что мне безразлично, умер Снейп или нет, совсем не означает, что мне не интересно, как именно он покинул этот мир. Хотя, если это тайна, то я пойму.

— Мистер Малфой, вы, кажется, забыли, что рядом с нами находится вдова человека, о котором вы с таким пренебрежением говорите.

— Офице-е-ер, — протянул Абраксас, — только не говорите, что испытываете какие-то сожаления по поводу кончины совершеннейшего незнакомца. Или вы пытаетесь произвести впечатление на Эйлин?

— Вы забываетесь, — процедил детектив.

— Хватит, — резкий хлопок по столу прервал спор. — Мистер Джагсон, спасибо вам за то, что сообщили эти нерадостные известия. Вы не сказали, когда это произошло?

— Четыре дня назад, в ночь с двадцать восьмого на двадцать девятое июля, — Эрику показалось, что Малфоя очень интересовало время смерти Тобиаса Снейпа — настолько, что с его лица даже слетело холодное надменное выражение. Услышав дату, блондин слегка кивнул, словно соглашаясь с какими-то своими мыслями. — Миссис Снейп, с вами все в порядке?

— Да, — она кивнула. — Благодарю вас.

— Ну что вы, это мой долг, — нужно было уходить, но почему-то не хотелось. — Я задержусь в Глазго еще на неделю. Если у меня возникнут к вам вопросы…

— Да, конечно, — Эйлин направилась к двери. Эрику ничего не оставалось, как последовать за ней. Малфой, слегка наклонив голову набок, внимательно изучал детектива, оглаживая голову змеи на навершии своей трости.

Эйлин буквально вытолкала полицейского из дома и закрыла за ним дверь. От нее не укрылся жест Абраксаса.

— У вас там палочка? — она внезапно поняла назначение трости. Малфой медленно кивнул. — Не вздумайте.

— Не вздумайте что?

— Что бы вы ни задумали, — они снова стояли в холле перед дверью, и Абраксас с тоской думал, что не сдвинулся ни на шаг в своем задании. — Почему вы относитесь к магглам с таким презрением? — вдруг спросила Эйлин и, не дожидаясь ответа, направилась на кухню. Малфою пришлось пойти за ней.

— А почему я должен к ним относиться по-другому? — Малфой скривился.

— Вы считаете магглов людьми второго сорта? — Эйлин поставила чайник на плиту.

— Я вообще не считаю их людьми, — выпалил Абраксас и тут же осекся. Сын Эйлин был полукровкой, и она могла провести параллель. Но женщина этого не сделала. Эйлин просто покачала головой.

— Это глупо, — Эйлин зря времени все же не теряла, потихоньку выспрашивая у сына все, что ему было известно о магическом мире. Знал мальчик много, но факты были разрознены и в единую картину не собирались. О совах, кстати, Северус не слышал. А может, и слышал, просто забыл, что означало только одно — совы к ним не прилетали. Эйлин удалось вычленить следующее: отдельного государства у магов нет — все, что они имеют, как бы спрятано на территории стран, где сами маги проживают. Из этого следовало, что магов мало. Большую толпу при всем желании хорошо не спрячешь. И особого контакта между магами и магглами нет, иначе не прятались бы, а проживали официально. Эйлин запуталась и на время отложила попытки разобраться. Ей просто была непонятна такая структура общества: когда одни прячутся, а другие делают вид, что не замечают, хотя проживают все на территории одного государства. Почему так произошло, Эйлин было неизвестно, слишком мало информации, но при подобном положении дел мировоззрение Малфоя показалось ей какой-то феноменальной глупостью, о чем она не преминула своему гостю сообщить.