Скорость полета стрелы, выпущенной из хорошего боевого лука – примерно, шесть-семь десятков метров в секунду. Из боевого лука адептом Ци – под сотню. Многочисленные легенды часто упоминают о громком хлопке после выпуска стрелы, что говорит о преодолении стрелой звукового барьера. То есть некоторые здешние «крутыши» могут стрелу разогнать более, чем до 330 метров в секунду.

А эта стрела летела, будто ее пустили из «детского» лука. Тридцать-сорок метров в секунду – не больше. И это не было погрешностью выпуска. Лучник, ее выпустивший, был прекрасно осведомлен о низкой скорости стрелы – она шла по чуть ли не навесной траектории. Но – точно в цель.

Свою стрелу я выпустил, когда «медленная стрела» была в высшей точке. Не целился. И вообще не собирался попадать. Сейчас нужен был пристрелочный выстрел. В голове как-то вдруг все разложилось – эти краткие мгновения я думал точками, линиями и векторами. Как-то все истончилось в окружающем мире, упростилось, выцвело и выхолостилось. Ненужные детали поблекли или исчезли вовсе. Не знаю, как объяснить – слов не хватает.

Вторая стрела была прицельной. И это был самый грязный, самый некрасивый выстрел в моей практике. Я так, наверно, только в детстве стрелял, когда только начинал учиться обращаться с луком.

Моя стрела сошла с тетивы, сильно ударившись о рукоять лука (даже, кажется, сорвала кожу на костяшке большого пальца – перчатки на руке не было). И унеслась вперед, вращая хвостовиком, как бешенная. И только из-за этого «пропеллера» она смогла не только нагнать, но и ударить своим древком по «медленной стреле»… и полетела, кувыркаясь, дальше, прошуршав над макушкой зависшей в испуганном ступоре Шу Шан.

На месте «перехвата» расцвело знакомое облачко взрыва. Шу Шан откинуло ударной волной куда-то дальше… Видимо, у нее судьба такая – летать от взрывов. Карма.

Следующего залпа нападающим сделать не дали – пять сотен лучников, находящихся на поле, выстрелили почти одновременно. И бессмысленно – во-первых, у большинства были «соревновательно-тренировочные» луки. Уникумов, которые бы на турнир взяли боевые луки (хотя бы в качестве запасных) – не было, по-моему, ни одного. Во-вторых, стрелы у всех поголовно были целевыми – легкими и с простыми коническими наконечниками, безо всяких волшебных сюрпризов. Ну, и в-третьих… в-третьих, это были лучники, а не, скажем, охотники или воины – сейчас, когда понадобилось поражение цели в реальных боевых условиях – они поголовно мазали, и их стрелы ушли, что называется, «куда-то туда», накрыв большую площадь холма. Спортсмены, что с них взять…

Лишь через десять мучительно долгих секунд вершина холма была поглощена взрывом – это, наконец, «раздуплилась» охрана из дальней линии охраны.

Сегодня охрана Ма Хонга упала в моих глазах полностью по причине своего вопиющего непрофессионализма. Кстати, ритуальные самоубийства тут тоже практикуются… не харакири, конечно, но довольно близко. Только сомневаюсь я, что настолько расхлябанная охрана могла мотивироваться подобным способом.

Рука сама, без участия мозга, вставила лук в набедренный налуч.

«Отпустило» почти сразу. Тело расслабилось, в ногах появилась дрожь от навалившейся вдруг усталости, захотелось куда-нибудь прилечь и вытянуться, прикрыв глаза. Или просто пройтись, сбрасывая дикое напряжение.

Но нельзя. Потому что ко мне целеустремленно топала Шу Шан, направляемая указующими пальцами окружающих, и восхищенными перешептываниями. Что-то там про мастера Лю, про его мастерство и невъе… охренительную меткость, про спасение иноземной принцессы… много про что. Кто-то, кажется, уже даже лав-стори на скорую руку сочинил.

В руках девица держала мою стрелу. Стрела выглядела плачевно: полностью пропало оперение и раздербанило хвостовик. А девица выглядела очень решительно… хоть и была перемазана сажей и растрепана. Почему-то сейчас такая характеристика ее прически, как «взрыв на макаронной фабрике», была удивительно к месту. Я даже усмехнулся невольно, в последний момент попытавшись замаскировать ухмылку под маской вежливого внимания.

Уж не знаю, что там привиделось в моей насмешливой улыбке изящной Шу Шан (Шан – «изящество», именно так переводится ее имя… и она, кстати, уже совершеннолетняя, раз имя у нее «взрослое»… самый сок, так сказать), но растрепанная девушка вдруг… сбилась с шага, зарделась и смущенно заулыбалась.

Окружающие зашептались. Эдак многозначительно. Дескать, они прекрасно понимают эту принцессу Шу Шан, которую только что спас доблестный «принц», мастер Лю!

Боги! А ведь я реально ее спас! Та стрела с взрывающимся наконечником порвала бы и ее, и защитное поле ее амулетов в клочья! Пусть нападающие и преподнесли мне это спасение на блюдечке… Но я ведь мог и не спасать! Я мог тупо не суметь «перебить» ту стрелу! Я мог, в конце концов, банально промахнуться! Это в ТОМ состоянии стрела казалась медленной, а так-то скорость у нее под полсотни метров в секунды была!

Ох и рискованная же эта Женщина, Ма У! Ох и рискованная тетка! Как, вообще, этот тупоголовый Ма Хонг умудрился дожить до сего дня?! Неужели, правда, любовь, которая слепа?

– Мастер Лю… – Пролепетала Шу Шан, потупившись. – Эту… скромную зовут Шу Шан («но ее блин, не зовут – она, блин, приходит сама!») Я хочу… Шу Шан хочет поблагодарить… принести самые искренние благодарности этому мастеру Лю. Вы спасли… Мастер Лю спас эту недостойную Шу Шан… эта стрела, она чуть… в меня… и я так…

Кажется, до дурехи начинает доходить, что только что произошло. Видимо, представила себе в красках, что бы с ней сделала та волшебная стрела (как ее там? «Чумовая Ворона»? «Громовая Ворона»?), взорвись она на три-четыре метра ближе.

Да что там… даже меня передернуло, а уж каково ей – даже представлять не хочу!