– Что было потом?

Новый укол кончиком ножа. Теперь в другую точку, на запястье. Девица опять взвизгнула.

– Дура! Моя белоснежная кожа!

Я демонстративно провел лезвием ножа перед ее глазами, как бы намекая, что кожа – последнее, что будет ее беспокоить в случае упорствования. Намек поняли и торопливо продолжали:

– … Шу Ливей поддержал среднего брата и сказал, что, действительно, хорошо бы поторопиться – ему не терпится, наконец, увидеть воочию свою милую невесту, прекрасную Ма Джиао-Джу. Но этот Шу Юн воспылал со всей силой своей юности (в этом месте я с трудом удержался, чтобы не хрюкнуть от неожиданности) неуместной похотью и…

Действительно, нехорошо получилось. Глупо. Больше даже глупо, чем нехорошо. И оттого еще обидней.

Деревня с двумя с половиной сотнями своих жителей была уничтожена из-за дружеской несерьезной потасовки двух скучающих молодых дегенератов, не знающих, к чему применить свою энергию. Одному брату захотелось потрахаться с доступной симпатичной селянкой. Другому брату тоже приспичило потрахаться. Что характерно, с одной и той же селянкой. На вид – скромной и невинной. Но с глазами первостатейной ляди. Слово за слово – и кинули друг в друга какой-то магической хренью. Магическая хрень взорвалась. Хоть и не должна была. Этим-то – хоть бы хны. У них одежда увешана амулетами да артефактами. Защитные поля, магические барьеры, волшебные щиты – все дела. Даже царапинки не осталось. А вот деревня – в хлам, люди – на погост.

Правда, физику никто не отменял. Да и безалаберность не аннулировал. Вот эта вот конкретная сучка, сестра вышеупомянутых, так увлеклась стравливанием и подначиванием своих братьев, что в чем-то напортачила (или артефакты на ней сработали не совсем так, как задумывалось) – ее взрывом не только выкинуло за околицу, но еще и слегка контузило, приложив то ли о землю, то ли о стену здания… А потом кто-то аккуратно добавил – очень уж характерная шишка у нее была на виске. И очень удобная – в нее колоть ножиком во время допроса было одно удовольствие.

А еще запах от ее губ был характерный – после того, как эту девку тюкнули по тыковке, глубочайше положив болт на высокородное происхождение, в губки коралловые влили отвар Мисакья, гарантированно добавившего несколько часиков сна. Не очень здорового, кстати – голова после него плывет, как после алкоголя.

А еще мисакья завязывает просто в адский узел большинство каналов Ци – ни о каких «чудесах» в течение часа-двух после пробуждения даже речи не идет – любая попытка отдается в теле острыми вспышками боли. А если не «лечиться» определенными травками сразу после пробуждения, не делать «пи-пи» и «а-а», то и безо всяких «чудес» неприятные ощущения гарантированы. Начиная от банальной тошноты и заканчивая мышечной болью, пока эта замечательная трава не будет выведена из организма естественным путем. Но это все детали.

Как раз к моему приходу и моменту обнаружения дивчина стала подавать признаки жизни. По мычанию я ее и нашел. Вначале даже обрадовался, что кто-то выжил. Рано радовался, конечно. Не удивлюсь, если добавку снотворного для спящей красотулины повторяли, пока я копался в развалинах. И – нет – я не лобызал красавицу, чтобы учуять запах «сонного зелья». Просто у охотников хорошее обоняние. Что, конечно же, несколько огорчало, лишая законного повода… ну, вы поняли – молодость, гормоны, «сила юности» и все такое…

Кто именно оставил мне этот симпатичный «подарочек», можно даже и не спрашивать. Риторичность этого вопроса очевидна, ага. Шишка на левом виске. Били, наверняка, сзади. «Крылом цапли», раз даже кожу не повредили. Левша в нашей семье один. Одна. Ну, спасибо, мама, блин! Удружила!

А «Елену Прекрасную», послужившую «яблоком раздора», я по описанию таки узнал – невелика загадка. Го Нуйинг. Та еще «давалка». С ее «девичьим цветком» (именно так переводится ее имя, кстати) ознакомились почти все парни в нашей деревни. Да и не только в нашей. И, есть такое мнение, что не только парни. Но соблазнительная девка была. С собственным шармом и, так сказать, «изюминкой». Чего не отнять, того не отнять. А уж любвеоби-и-ильная… Эти залетные уроды могли бы и вдвоем ее повалять, если уж так приспичило! И втроем! И эту… Шу Шан к веселью подключить. «Девичий цветок» был очччень разносторонним… ну, понимаете, да?

И местные парни, кстати, ворчать бы даже в сторону не стали бы, так как на Нуйинг забили крепко, давно и все. По согласию трахаются – и ладно! А согласия в этой Нуйинг хватило бы на всех четверых. Еще и осталось бы – были прецеденты.

А так и девка была б довольной (хотя для этого всем четверым пришлось бы приложить массу усилий), и деревня – целая.

Братья-дебоширы искать свою сестру не стали. Осмотревшись и отряхнув пыль с ушей и кафтанов, слегка охренели от содеянного и сильно перепугались. За разрушение чужой деревни по головке не погладят. А клан Ма в нашей провинции слывет суровым и скорым на расправу. И изобретательным в плане наказаний. Так что рванули братья в резиденцию хозяев в город Мацан. Каяться, просить прощение и ждать, когда исчезнувшая сестра объявится там сама, своим ходом. Настоящие клановые детишки. Дегенераты, как я и говорил.

Эту деваху я обнаружил, когда стаскивал тела на погребальный костер. Задолго до прилета «комиссии МЧС» из Мацана. Потом еще, когда Чимах неожиданно вернулся (или остался – я так и не смог определить, какой финт этот бывший сослуживец отца провернул, чтобы появиться передо мной, как тот самый «черт из табакерки»), я дергался и прилагал неимоверные усилия, чтобы вести себя естественно. Все ожидал, когда из взорвавшегося от какой-нибудь магической техники сарая появится «чудное видение» с сеансом разоблачений, тыкающее указующими перстами в мою сторону.

Когда только обнаружил «спящую красавицу», я торопливо загримировал себя под девочку (парик, валики в штаны и мягкий сыр, отложенный в дорогу, под куртку, замотать нижнюю часть лица платком), привел даму в чувство, напоил мощным мочегонным, подержал отчаянно матерящуюся девку над травкой, «вытряхивая» и «выжимая» из нее основную часть мисакья… и провел первичный опрос. Так же, как и сейчас – стараясь находиться за спиной допрашиваемой.

Как мама учила, да – короткие понятные конкретные вопросы, выстроенные в систему, часто повторяющиеся, но под другим углом. Быстрое озвучивание вопросов и постоянное давление, заставляющее отвечать на них сразу, не задумываясь. Давление в основном психологическое… но потыкать ножиком в различные хитрые точечки соблазнительного тела пришлось, да. Кстати, очень удобно было сбивать ей мыслительную деятельность внезапными лап-лап аккуратной девичьей груди. Ах, да… еще ж раздел ее до самых трусиков – не хватало мне еще активации какого-нибудь артефакта из той кучки, что я с нее снял. Сигнального или атакующего.

Потом снова вырубил, напоил тем самым мисакья, связал покрепче (матушкин «подарочек» ждал меня несвязанный), да отволок в тот самый сарай, в котором мы «беседуем» сейчас. Не потому, что тоже «воспылал похотью» и желал познакомить ее со своим «нефритовым достоинством» (хоть и хороша была, дрянь!), а потому, что некоторые моменты из ее рассказа нуждались в уточнении и проверке. И чтоб под ногами не путалась, стеная о том, какие злые и некуртуазные девочки живут… жили в деревне Лисьи Лапки. Да и неудобно мне будет в гриме-то работать!