Я поднялся и поймал вопросительный взгляд Ханы.
– Я закончил. Сообщи тете Зане.
Медведица подняла морду к ночному небу и издала короткий низкий рык.
Старшая медведица вошла в лагерь через пять минут.
На стоянке как-то очень быстро сконцентрировался уже знакомый красноватый туман с едва слышно потрескивающими искорками-молниями. Видимо, действительно, «красный» – «фишка» медведей. Хотя, в местных учениях, касающихся «ци-энергетики» красным цветом обычно помечены энергии низшего уровня. Грубые, разрушительные, дикие, неудержимые… Хм, а ведь подходит! Медведям – просто идеально подходит!
Я как раз успел разыскать свой мешок в одной из повозок и сейчас проверял его «комплектность». К навалившейся тяжести я уже был готов. Заодно с интересом «проинспектировал» свои ощущения. К физической тяжести прилагался некоторый иррациональный страх. Страх без источника и повода. В глазах тоже слегка плыло. О! И открытую кожу чуть-чуть защипало!
Падать на колено я не стал – отношение медведицы Заны ко всему этому почитанию прозрачно намекало на то, что мои поклоны ей и на́ хвост не упали.
А в этот момент юная медведица Хана… Хана дегустировала содержимое одного из котлов. И даже не подумала отвлекаться от этого занятия. Напротив:
– Мам! Супчик! Из куропаточки! Тебе оставить?
Я прямо почувствовал, как красноватый туман дернулся и давление ослабело. Не до конца, но чувствительно.
– Хана! – Я, конечно, могу и ошибаться, но, кажется, Зана смутилась. – Вообще-то, у меня дела!
Хана снова нырнула мордой в котел и ее голос зазвучал… как из котла:
– Ну, ла-а-адно! Тогда я доедаю!
Зана отвернулась от попы дочери с крохотной белеющей точкой кожи вокруг ранки, поймала мой взгляд и почему-то отказалась от намерения двинуть лапой по этой самой торчащей заднице. А такое намерение читалось и в ее движениях, и в «красном тумане», рывком увеличившим свое давление – я даже пошатнулся.
– Ну, еще сезон – и ее воспитание уже не моя проблема. – Пробормотала Зана.
Она подняла морду, потянула носом. И уверено потрусила туда, где ослабевший Ливей продолжал выдавливать из себя смех… в своей истерике он даже не заметил, как я извлек из него свои иглы. Правда, пришлось придавить каркающее тело к земле, чтобы не обломал очень недешевый инструмент.
Увидев медведицу, Ливей заткнулся. Выпрямился и даже попытался гордо вскинуть подбородок. Но не выдержал, и снова засмеялся.
Зана некоторое время молча смотрела на катающееся по земле тело. Потом рыкнула и нанесла молниеносный удар одной лапой, другой.
Ливей заорал от боли, катаясь по земле и зажимая руками рассеченное лицо.
Как и предполагалось. Медведи тоже вполне себе просчитали ситуацию. Убивать Ливея нельзя – оскорбленный родитель будет вынужден пойти войной на провинцию Увзан. А вот