Быстрым шагом в казарму вошел невысокий крепыш лет за сорок. Его суровое лицо без тени добродушия подсказывало мне, что с Аданом (а то, что это именно он, сомнений не было) будет далеко не просто.

— Слушаю, господин лейтенант, — выговорил густым баритоном сержант, подойдя к нам.

— Вот, Адан, принимай новичка. Направлен к нам волонтером из департамента самим полковником Серхио. Поступай с ним, как посчитаешь нужным, но сделай из него настоящего бойца. Задача ясна? Тогда приступай.

— Как тебя зовут, парень? — спросил меня Адан, когда лейтенант оставил нас.

— Серегей Ивано, господин сержант, — бодро ответил я, вытянувшись, как тот дневальный.

— Странное имя. Откуда к нам?

— С юга, господин сержант. Из Приграничья.

— Понятно. Значит, должен знать, за какой конец держать копье.

— Так, господин сержант.

— Сейчас проверим, на что ты способен.

Вышли из казармы и направились к цейхгаузу — он располагался с торца штабного здания. Сержант открыл своим ключом входную дверь, стянутую полосами железа, и вошел, я следом за ним. В арсенальной комнате на полках и стеллажах лежали и стояли разнообразные смертоносные средства. Большую их часть я прежде не видел, даже не представлял — для чего они и как ими пользоваться. Адан подвел меня к стойке с копьями и сказал: — Выбирай.

Все они оказались учебными — с затупленным наконечником, различались длиной и массой. Выбрал привычную рогатину, здесь же на складе подобрал амуницию своего размера. Адан также взял себе учебное копье, только покороче, еще меч со щитом. Со всем снаряжением вышли на небольшую площадку за зданием, встали напротив друг друга. Начал учебный бой сержант. Крикнув: — Защищайся, — сделал ложный колющий удар в грудь, тут же перевел копье вниз и попытался подсечь мои ноги. Успел среагировать и поставил блок, сам атаковал противника уколом в бедро. Уводящим движением он заставил меня немного провалиться вперед, а потом мгновенным возвратным ходом нанес болезный удар древком по икрам.

После первого выпада встали в исходную позицию, постарался сосредоточиться и быть повнимательнее. Сержант дал команду: — Нападай, — я на максимальной скорости начал атаку в грудь. В момент, когда он поднял свое копье для верхнего блока, чуть скорректировал удар, направил его в брюшину. Обманный прием удался, пробил защиту опытного вояки — он даже согнулся от боли. Чуть отдышавшись, уже без предупреждения набросился на меня, ведя непрерывные атаки. По-видимому, я разозлил ветерана, он гонял меня по площадке как сидорову козу. Большую часть ударов отражал или уходил от них, но не раз пропускал. Противник бил меня в самые разные места, финтами запутал, в конце боя отбивался почти вслепую, по наитию.

Все же удостоился небольшой похвалы от сурового вояки: — Держишься неплохо для новичка, — после спросил: — С мечом доводилось работать?

На мой понятный ответ заявил: — Придется. Каждый боец в нашей роте должен уметь пользоваться им. Сейчас начнем учиться. Смотри, как надо держать оружие.

Тренировались до самого вечера, с небольшими перерывами. Закончили, когда вернулась в казармы рота. Только тогда сержант прервал мои мучения, напутствовал напоследок: — На сегодня достаточно, продолжим завтра. Сейчас иди умойся — вот в том углу бочка с водой. Потом в казарму — познакомлю с нашим десятком, заодно поужинаешь с ними.

Ноги и руки дрожали от усталости, дышал с хрипом — Адан просто загнал меня. Сначала заставлял десятки раз повторять один и тот же прием или стойку, пока не считал, что у меня получается сносно, проверял на выносливость — минутами держал на вытянутой руке тяжелый меч. После устроил избиение в совместной отработке приемов, причем особенно болезненно, если я останавливался без сил, не мог двинуться или поднять оружие. Сейчас, идя к бочке, с ужасом представлял, что же меня ожидает завтра. С трудом расстегнул непослушными пальцами и снял стеганную куртку, взмокшую от пота льняную рубашку под ней, с наслаждением умылся по пояс зеленой от тины водой. После такого купания почувствовал себя гораздо лучше, да и силы начали возвращаться.

Десяток Адана уже приступил к ужину за общим столом, когда я вернулся в казарму. Воины встретили меня любопытствующими взглядами. Сержант представил меня, после каждый из десятка назвался сам. Моя память не подвела, запомнил всех с первого раза, а потом обращался к ним по имени, ни разу не сбившись и не перепутав. Большинство в десятке составляли мужи уже зрелого возраста, я оказался самым младшим. За этим же столом сидели воины из других десятков, но они держались особняком от нас, общались в своей группе. Питались все из общей кухни, приносили горячую пищу для каждого десятка в отдельной бадье. Мне наложили в большую миску каши, дали внушительный кусок хлеба с сыром и кружку кваса.

От нелегких занятий аппетит проснулся волчий, да и обедал не очень плотно — еще со своими попутчиками на последнем привале перед городом. За пару минут буквально проглотил свою порцию, хотя и старался есть неспешно. Дали добавки столько же, только после нее пришла сытость. Другие уже закончили с ужином, но остались сидеть за столом — вели степенные разговоры о прошедшем дне, каких-то своих делах. Стоило мне доесть последний кусок и отставить посуду к общей стопке, как принялись за расспросы — откуда, чем занимался прежде, как попал в роту. Еще по пути сюда продумывал свою историю — что можно сказать, а о чем лучше умолчать. Получалась она с заметными любому пристрастному слушателю пробелами.

После недолгих раздумий решил сослаться на потерю памяти — мол, очнулся в саванне, не помню, что произошло со мной, откуда родом и все остальное из своего прошлого. Осталось только имя, но что оно означает, из какого народа — тоже забылось. Так и объяснил своим сослуживцам, они же приняли эту версию без явного недоверия. Разве что Адан посмотрел на меня лукавым, как мне показалось, взглядом — мол, меня не проведешь, не все у тебя так просто, коль безопасники тобой заинтересовались. Но, во всяком случае, вслух свои подозрения не высказал, если они были, держал при себе. Другие же даже посочувствовали мне. Один из них — капрал Раймон, рассказал подобную историю со своим знакомым, упавшим с коня и также потерявшим память — даже жену не признал, когда она прибежала в лазарет, услышав о несчастье с мужем.