Кто-то толкает меня в плечо. Это Рубен, который сидит через проход от меня. Наушники парня теперь висят на шее.

– Творческий кризис? – спрашивает он.

Самолет начинает трясти, когда мы попадаем в зону турбулентности. У Рубена приятный голос, даже когда он не поет. Глубокий, с искоркой веселья, из-за которой вам кажется, что парень над вами подшучивает.

– Ага. Есть какой-то совет?

Он протягивает руку.

– Дай-ка сюда.

Я чувствую, как щеки заливаются краской, но не обращаю на это внимания и протягиваю ему свой блокнот, в котором написана лишь одна строчка. Та, что про похмелье.

Рубен смеется.

– Интересно, что послужило вдохновением?

– Мой разум работает совершенно загадочным образом.

– Понятно.

Я кладу блокнот и пишу: «Загадочным образом».

– Скажи мне, что ты только что не записал эту фразу.

– Нет, мне в голову пришло кое-что другое.

Приподнятая бровь Рубена говорит мне, что его так просто не обманешь. Не то чтобы я пытался. Он развернулся в мягком кресле, чтобы лучше меня видеть.

– Ладно, хорошо, – говорю я. – Звучит неплохо, тебе так не кажется?

– Слушай, ты прекрасный писатель, но нет. Тебе так кажется лишь потому, что у тебя жуткое похмелье во время международного перелета. Знаешь, ты ведь можешь просто отдохнуть.

Если уж сам Рубен говорит мне расслабиться, то действительно стоит прислушаться. Этот парень никогда не стоит на месте, постоянно совершенствуется, хотя он и без того один из самых идеальных певцов в индустрии. Он даже перестроился с театрального воспитания на эстрадное благодаря силе воли, и вышло это у него гораздо легче, чем у меня. В этом вся суть Рубена: он, наверное, единственный человек, в способности добиваться поставленных целей которого я ничуть не сомневаюсь. До сих пор помню тот вечер, когда мы были в музыкальном лагере и сидели на берегу озера, и Рубен сказал мне, что мечтает стать суперзвездой. Уже тогда я всем своим нутром чувствовал, что это свершится.

– Отлично. – Я захлопываю блокнот. – Что ты слушаешь?

Он отводит взгляд.