– Затем, я подумала, мы можем немного пройтись по магазинам. Здесь есть симпатичные магазинчики, особенно местный книжный, и они должны тебе понравиться. А вечером, если захочешь, мы можем пойти на вечеринку. Я планирую пойти, и ты сможешь познакомиться с моими друзьями. Они тебя уже практически знают, потому что я все время о тебе говорю.

– Ты говоришь обо мне со своими друзьями? – удивилась я, поскольку считала, что стоит ей обзавестись новыми друзьями в универе, как она меньше всего станет думать обо мне. На сердце потеплело, когда я услышала, что она все еще рассказывает обо мне своим друзьям.

– Ну конечно, – сказала она. Она оторвалась от своего учебника и пошла к шкафу. – Кстати, полагаю, я случайно прихватила что-то из твоих вещей, когда забирала выстиранную одежду. Ты готова надеть эти джинсы с одной из моих рубашек?

– А я-то думала, куда они делись! – обрадовалась я.

– Извини, – смутилась Эшли, – я их заныкала.

Она бросила мне джинсы и топ в розовый горошек. Оборки и завышенная талия не совсем мой стиль, но я бы взяла что угодно, лишь бы выбраться из этого платья и избавиться от ужасного запаха, поэтому натянула топ через голову. Несмотря на то что это был, пожалуй, один из наиболее свободных топов Эшли, он слегка жал мне в груди и руках. Мне придется очень осторожно двигаться, чтобы случайно не порвать эту симпатичную вещичку.

Мы шли вместе с толпой студентов, которые тоже проснулись поздно после вечеринок накануне. Они все кочевали в направлении столовой, чтобы заполучить тот самый волшебный бранч, разрекламированный Эшли. Честно говоря, если после всего этого ажиотажа он не окажется лучше, чем International House of Pаncakes, я буду очень разочарована.

Когда мы вошли в столовую, очередь вилась через весь вестибюль. Я никогда не видела столько ребят моего возраста, которые бы выглядели так… ну, ужасно. Казалось, они только что вылезли из кровати, не причесавшись и не сняв макияж после предыдущей ночи. И знаете, что было лучше всего? Буквально никого это не парило. Я могла бы привыкнуть к этой особенности колледжа.

Я положила себе на тарелку горку блинчиков и картофельных оладьев, не тратя времени, чтобы облить их все сиропом. Здесь было самообслуживание, и мне хотелось ухватить все вкусное, что я видела, пока до него не доберутся похмельные студенты.

После того как бранч закончился (кстати, шумиха вокруг него оказалась абсолютно оправданной), Эшли решила провести меня с экскурсией по городку, в котором находился колледж, и сводить в маленький книжный магазинчик сразу за территорией кампуса, как и обещала. То, как она с восторженным блеском в глазах описывала здесь все, словно жила тут уже целую вечность, вызвало у меня смешанные чувства. Я была рада, что она привыкала к своей новой жизни, что нашла людей и места, которые ее делали счастливой, но и понимала, что я перестала быть частью этого уравнения.

Мы забрели в кофейню, забитую студентами, теснящимися со своими лэптопами и стопками учебников. Я услышала, как девушка перед нами заказывала три шота эспрессо, и кто-то прошептал за ней: «Это мне знакомо». Не за горами была сессия, и меня начало одолевать чувство вины. Если бы не я, Эшли могла бы использовать это время для занятий.

– Почему бы тебе не пойти и не найти нам столик? – предложила Эшли, оглядываясь по сторонам в поисках свободного места. – Ты все еще любишь карамельный макиато?

– Так точно, – сказала я.

Протискиваясь сквозь толпу закофеиненных и недоспавших студентов, я заметила единственный свободный столик в дальнем углу – высокий и не очень подходящий для такой коротышки, как я. Только взглянув на него, я уже знала, что у меня затекут ноги, потому что я даже носками туфель не смогу достать до перекладины внизу стула.

Одергивая одолженную у сестры блузку, чтобы она прикрывала спину, я чувствовала себя так, словно вторглась в жизнь Эшли. Я ношу ее одежду, сижу в ее любимой кофейне, наблюдаю за ее однокурсниками в их естественной среде обитания. И неважно, сколько раз она повторяла, что мой приезд без приглашения не создает ей проблем – все равно было ощущение, что я испортила ей выходные.

– Смотри, они сделали тебе сердечко на кофе, – сказала Эшли, ставя передо мной аппетитнейшего вида карамельный макиато. Я обхватила руками гигантскую голубую чашку размером с миску для каши и сделала первый глоток. Восхитительно. Эшли с интересом ждала моей реакции.

– Мне это очень даже по сердцу, – сказала я.

– Так я и знала! Это моя любимая подзаправка для позднего вечера, – сказала она, усаживаясь, наконец, напротив меня.

– Мы должны вернуться в тот свечной магазин и купить свечу с ароматом ревеня и груши. Подарок тебе от меня, – сказала я.

– Подарок от тебя? Ты что, выиграла в тайной лотерее? – удивилась сестра.