А затем мы разбиваемся на пары и шоу начинается. Собственно говоря, для меня оно и заканчивается практически там же, где начинается… В пару со мной встает Лаванда Браун - милейшее существо, если бы не была глупа непроходимо. Трясет кудряшками, кокетливо мне улыбается. Я галантно предлагаю ей начинать первой, как даме. Машинально закрываюсь щитом, меня этому еще отец научил так, что Снейпу и не снилось, а потом так же на автопилоте бросаю в нее не особо сильное атакующее заклятие, вижу, как она пытается закрыться, а потом сразу же, как неживая, отлетает к стене и сползает по ней, по-прежнему не подавая признаков жизни. Черт, я забыл о смягчающем заклятии! Покалечил девушку! Я идиот!
Все замирают, немая сцена, смотрят на меня во все глаза. Полное молчание. Стою, как дурак, с опущенной палочкой, вижу, как Снейп подходит к Лаванде, его фигура полностью заслоняет ее от нас, и тут же слышу ее голос! Она пришла в себя! Я никого не убил! Слава Мерлину! Теперь не убили бы меня…
- Мистер Поттер, - его голос льется мне в уши и просто убивает, вымораживает, - потрудитесь проводить мисс Браун в Больничное крыло. И не забудьте вернуться.
Многозначительная пауза. Я вернусь как раз к концу урока, когда он отпустит всех и у него появится возможность разобраться со мной. Пока мы тащимся с Лавандой в Больничное крыло, я успеваю раз сто извиниться, она изображает очень-очень больную особу, что ей, видимо, кажется романтичным, уверяет меня, что вовсе на меня не сердится, говорит о том, как она меня понимает, как мне, должно быть, тяжело сейчас. Ну и все такое прочее. Я терплю, молчу, поддакиваю - чуть не убил девушку, герой, так слушай теперь всю белиберду, которую она желает тебе сообщить. Мадам Помфри, увидев меня, с виноватым видом прижимающего в себе буквально висящую на мне Лаванду, лишь качает головой. Я сразу признаюсь в содеянном, мою жертву немедленно укладывают в кровать, а мне почему-то предлагают успокоительное. Видимо, мадам Помфри тоже очень меня жалеет, она же тоже понимает… Как меня достало, что все они все так хорошо понимают! Ну, посадите меня в Мунго, в палату для буйнопомешанных! Когда я буду хорошо себя вести, мне даже можно будет разрешить помогать Локонсу отвечать на письма поклонников! Я отказываюсь, так как уверен, что, во-первых, никакое успокоительное мне не поможет, а во-вторых, мне немедленно захочется спать, а мне еще предстоит разборка со Снейпом. Так что спать как-то не выходит.
Пока я возвращаюсь в класс, я успеваю перебрать в уме кучу вариантов того, что он мне скажет или сделает. Ничего страшного в голову не приходит, но я все равно очень боюсь. Боюсь его, его голоса, его гнева. Вряд ли он меня ударит, конечно, но вот что он скажет…
Когда я добредаю до класса, урок уже закончился, и я вижу моих однокурсников, молча выходящих в коридор. Вот что надо с людьми сделать, чтоб шестнадцатилетние парни и девчонки без звука выходили из класса, не обмениваясь шутками, впечатлениями, планами на вечер? Просто молча, как на похоронах… Рон бросается было ко мне, но я только отрицательно трясу головой - «не сейчас». Вы оттуда, а вот я-то туда! Вдыхаю поглубже, не боюсь, не боюсь, не боюсь…
- Можно войти, профессор Снейп? - я застываю в дверях.
Он стоит у окна, руки скрещены на груди, смотрит на меня, как на ничтожество.
- Я, я.. я извиняюсь, - продолжаю лепетать я, - это вышло случайно.
Я никогда ни перед кем так униженно не оправдывался. Я знаю, что я виноват, а он просто молчит, слушает мой бессвязный лепет. Только изгибает бровь. Вообще брови на его лице живут какой-то своей жизнью - я никогда не видел, чтоб человек мог изогнуть одну бровь так, что при этом другая остается неподвижной. Я даже задумываюсь над этим, глядя на него, после того, что случилось летом, у меня появилась способность выпадать из реальности.
- Мистер Поттер, - наконец, произносит он, - видимо, Вы, окруженные всеобщей жалостью и вниманием, не даете себе труда думать о последствиях Ваших поступков. Пренебрегаете требованиями, которые для всех остальных являются обязательными, потому что знаете в глубине души, что Вас пожалеют, и Вам все сойдет с рук? - он чуть склоняет голову на бок, видимо, ожидая моего ответа.
Но я молчу. Что я могу ответить? Да, окружен. И жалостью, и вниманием. В конце-концов, весь август во всех газетах только и писали о трагической гибели аврора Поттера, его жены и ближайшего друга. Разве это так ужасно, что меня жалеют? Мне шестнадцать, в свой день рождения я потерял родителей и Сириуса. Это что, так сложно понять?
- Я, я не…, - способность к связной речи покидает меня окончательно под его холодным взглядом.
- Что я не? - издевательски переспрашивает он. - Я не хотел, не думал, не знал? Вы не думали о том, мистер Поттер, - продолжает он, отходя от окна и подходя ближе ко мне (холод, отчужденность, почти парализующий страх…) - что не только Вы, великий герой, потеряли этим летом своих близких?
Не только я? Вот ведь черт! Я понял, кого он имеет в виду. О рейдах авроров против Упивающихся газеты тоже писали, так что я сейчас припоминаю, что у Панси Паркинсон вроде как погиб брат, а еще у кого-то со Слизерина то ли отец, то ли мать. Но ведь…
- Но ведь они были Упивающимися, сэр…
Он смотрит на меня с таким презрением, что мне кажется, оно просто стекает по моей фигуре. Прищуривается, жестко так смотрит мне в глаза.
- Я Вас уверяю, мистер Поттер, для тех, кто потерял своих близких, абсолютно безразлично, на чьей стороне они сражались.
Что ж, с ним все ясно! Хорошо, что я теперь знаю врага в лицо, что он вот так просто поднял забрало! Он Упивающийся и даже не скрывает этого! Думаю, взгляд мой из потерянного и виноватого тоже сейчас становится твердым.
- Я не разделяю Вашего мнения, сэр, - говорю я ему в лицо, объявляя войну.