Достижением было то, что Россию, путём общего политического давления, ультиматумами и втягиванием в обманные переговоры и договоры, принудили не наносить в течение нескольких месяцев удары стратегическими силами. За это время удалось перегруппироваться, переместить или открыть важные производства и усилить их защиту. Тем временем тактическое ядерное оружие истощало русских. И лишь когда произошли перестановки в руководстве России, возобновились мощные удары по Штатам и их союзникам.

Так или иначе, опасаясь удара русских, при котором мог быть уничтожен не только завод, но город, в котором он размещался и где жили Гиркин, отец решил отвезти Бити в Канаду – там когда-то обосновалось семейство его старшей сестры и было сравнительно безопасно.

Он не решился отправить дочь в одиночку сухопутно – слишком много развелось банд. Стали нападать даже на транспортные колонны из пяти-шести машин. Некоторые занимались захватом людей. Чаще всего пропадали молодые девушки и парни, которых крали либо выманивали в серые зоны, куда полиция не совалась, а у гвардии просто не доходили руки.

Ехать в Канаду вместе тоже не было возможности, потому что на это ушло бы несколько дней, а то и недель, а отца с работы не отпускали – и из-за нехватки таких высококлассных специалистов, и из соображений безопасности.

Ещё один вариант – воздушный. В стране работало несколько десятков небольших аэропортов. Крупные, из сохранившихся или восстановленных, использовались почти исключительно военной авиацией и над ними, разумеется, висела угроза поражения термоядерным боеприпасом. С небольших аэродромов и самолёты летали средне- и ближнемагистральные. Вертолёты для регулярных пассажирских перевозок почти не использовались. Малая авиация применялась шире, но из-за дефицита авиационного топлива цена была очень высокая, а их маршруты обычно лежали на юг, в Латинскую Америку, на острова Карибского бассейна, куда люди стремились бежать из Штатов.

Между тем, у семьи Гиркин был одномоторный четырёхместный самолёт и отец Бити мог похвастаться пятнадцатилетним лётным стажем. Он подал заявку на совершение перелёта, получил одобрение и отправился к своему шефу требовать сутки отпуска. Дали – и вместе с выходным получилось двое суток на путешествие туда-обратно.

Да, можно было отправить Бити подобным же образом на самолёте частного извозчика, но, похоже, отец имел какие-то соображения, которыми не успел поделиться с дочерью.

Она не знала, что произошло, по какой причине самолёт снизился. Может быть, отец тоже задремал? Но тогда должно было сработать оповещение о снижении до опасной высоты. Не сработало? Или было отключено? Может быть, двигатель стал терять мощность из-за старого или плохого топлива, а отец надеялся справиться, не тревожа при этом дочь? Причин могло быть много.

Последнее, что она слышала, это новости по радио: «Россия потеряла больше десяти миллионов человек гражданского населения с начала военных действий, не считая населения областей, вышедших из-под власти Москвы. За прошедший месяц русские теряли каждый день от семи до двадцати двух тысяч человек. Стремится к нулю число регистраций беременности…» – и всё. Бити задремала.

Потом: сплошная темень, сырой лес, туман. Бити не то что двигаться – дышать больно (похоже, она сломала рёбра). Аптечка, тёплая одежда – да всё осталось в самолёте, зацепившемся за ветви и стволы сосен. И отец висит на ремнях безопасности с колом в боку и истекает кровью.

Он несколько раз стонал. Утробный продолжительный стон тела, из которого уходит жизнь. Человека, жившего в этом теле, уже нет, и плоть, оставшись без хозяина, зовёт его. Но вместе с хозяином ушла разумная речь, разрушились осмысленные образы из форм, передаваемых глазами, потеряли значение звуки, поступающие от слуховых рецепторов, а импульсы, бегущие в мышечные волокна, не приводят к слаженным движениям.

Бити ещё в первые секунды после падения отползла на несколько шагов в сторону, осматривалась и прислушивалась. Стон прекратился, но слабо завыла Шеба. И была слышна ускоряющаяся капель. Собака задрала морду и трусливо, часто останавливаясь, бегала вокруг того места, откуда слышался стук капель о трухлявую древесину.

Превозмогая боль в рёбрах, Бити позвала:

– Пап!

Он не отозвался.

Подступили рыдания, сопровождаемые острой болью в рёбрах. Она догадывалась, что это капает. Приговаривая: «Пап, пап…» – Бити поднялась на ноги и медленно полушажками подошла ближе к этим звукам. Кровь.