Мэна изменилась в лице. В традиционно добродушном и немного дерзком взгляде, проявились несвойственные девушке проблески вселенской печали. Будто эти глаза видели слишком многое. Наверное, такими глазами смотрят на мир долгожители или люди, пережившие очень многие невзгоды. Мэна сделала еще одну крепкую затяжку, и, выдохнув внушительный клуб дыма, уставилась на парня:
— Ты извлек останки своих воспоминаний, и слепил этот жутко правдоподобный мир. Хоть я и вмешалась в сценарий, но всего через неделю эта девочка, Миюки, признается тебе, и вы проведете вместе лучшие полгода в твоей жизни, а потом она погибнет в автокатастрофе — и ты не в силах будешь это отвратить. У тебя ни разу еще не получилось. Ты будешь снова страдать, а потом снова радоваться, а потом снова…
— Мэна, объясни что происходит! — Нирай начал приходить в чувства.
— Я — профессиональный извлекатель. Моя работа — доставать подобных тебе «застрявших». Давай вернемся в реальность, серьезно, она не настолько плоха. Достаточно сказать фразу-триггер и весь этот фарс тут же прекратится.
— Ты, наверное, шутишь? Ты снова под наркотой?
— Просто скажи «Код 1–5–7–3–1–2 система имитации, экстренный выход»
— Окей, но только чтобы доказать тебе, что у тебя просто поехала крыша, — Нирай глубоко вдохнул, — Код 1–5–7–3–1–2 система имитации, экстренный выход.
0110
Оцифрованные зависели от криптовалюты и дата-центров. Облачные вычисления, аватары для взаимодействия с внешним миром, бэкапы сознания и т. д. — все стоило денег. В облаке Реальности 1.0 нет места для всех — это было ясно почти сразу, но виртуальная экономика развивалась, и местное население разрослось приблизительно до миллиарда цифровых душ, так их здесь называли. Теперь дисковое пространство для сознания можно было арендовать, например, в обмен на тело владельца, которое будет использовано корпорациями, как аватар. Бионический аватар — один из самых дорогих, были еще роботические и голографические, генерируемые проекторами и, конечно же, цифровые.
В отборе на этот квест участвуют 10 000 претендентов, но пройдут единицы. Нирай ничего не терял, глупо было упускать шанс срубить кругленькую сумму.
Агент сразу перешел к делу:
— Есть задание на 1 миллион байткоинов. Но прежде чем я продолжу, поднимите руки те, кто боится смерти, — в зале началась возня, некоторые были реально сконфужены вопросом, но примерно 9/10 присутствующих подняли руки, — пожалуйста, покиньте чат-рум.
— Так лучше, — сказал агент, всматриваясь в виртуальные лица, ключевая задача квеста — освобождение заложников Стальной Сферы…
— Эй, ты, — голос прозвучал рядом с ухом, — помнишь меня?
Нирай обернулся, чтобы взглянуть на беспокоящего — молодая симпатичная девушка, блондинка. Наверняка модель взята из стандартной базы аватаров, во внешности не было ничего примечательного, просто симметричная бездушная кукла.
— Не помню, — ответил тот.
— Я, между прочим, твою задницу однажды спасла. Ты в «петле» провисел несколько десятилетий.
— Мэна? — удивился Нирай.
— У меня много имен. Лучше зови меня Неймлесс.
Имморталисты разделились на два лагеря: первые верили, что бессмертия можно достичь путем модификации генов, вторые — оцифровкой сознания. В этой технологической гонке «биологи» потерпели морально-этическое поражение, наградив планету миллионами недееспособных и даже опасных мутантов, которые появились в результате смешения обычного населения и людей с модифицированными генами. Оцифрованные презрительно называли их «грязными». Была и другая, более многочисленная, и менее деструктивная прослойка населения — «чистые». Чистые — это люди, сознательно отказавшиеся от модификаций тела. Таких на Земле проживало около 9 миллиардов, и они даже сотрудничали с правительством оцифрованных. Конечно, не все было так радужно — существовали огромные общины террористов, стремящихся уничтожить другой, непонятный им мир цифровых технологий. Они проводили облавы на дата-центры, повреждали магистрали, физически разрушали аватары, распространяли вредоносные программы.