— Больно складно баешь — зубы заговариваешь. Вона, все четыре разом ныть начинают… И ухи вон мне погнул, чай не эльфийские–то — таглителли твои держать, — не купилась на мои слова травница.

— Что–то вы совсем неприветливо гостей встречаете…

— Про незваных гостей слышал, чё говорят? Вот то–то же… Да и чяво мне вас радостно привечать? Как энти понаставили ларьки на рынке, так всю траву и скупают. А я без ресурсов осталася, хоть снова самой за ними в лес иди. Так радикулит жежь…

— Ах, ты! — старушка вдруг схватила нож, лежащий рядом на столе и метнула в сторону сарайки.

Тот, сверкнув молнией, вонзился в довольно крупного паука, спускавшегося на паутинной нитке с крыши и пришпилил нарушителя к стене. Бойко вскочив с лавочки, травница за два шага оказалась у сарайки и выдернула нож и вытерла лезвие о подол.

— С молодости не люблю этих восьмилапых, уж больно на слуг Ллос похожи. Так, чево надыть тебе, внученек? — ехидно спросила бабушка. — Про слепень–травку ужо поняла, а исчо чаво? Аль у Венеры–искусницы, что в доме на противоположной околице живёт, побывал? И хворь срамная чухмариться неистово, не даёт ходить ровно?

— Да ну, бабуля, за адресок спасибо, конечно, но не был я у искусницы, не до этого мне сейчас…

— Ох, бедолажный, — перебила она меня, сверкнув глазами, — так тебе «Гордость коника» надоть? Ох, что в мире делается, ох — с виду здоровый вроде, а такой недюжный. Да нетуть у меня его, нетуть — развела руками травница. — Только вот вчерашнего дня Большой молот заходил и все запасы забрал — в лес эльфийский собрался. Надоть мне сильно, баял он, выручай, бабуля! И чё, выручила, конечно ж… Оно ж бяда, когда молот большой, а молотовище гнется — вот и помогла касатику.

— Да что ж такое то, бабушка — аж подпрыгнул я от негодования. — Не нужно мне ни коника, ни бабочек! И не чухмарюсь я нигде — за знаниями я пришёл, за ЗНАНИЯМИ!!!

— Хех, так и знания получил — адресок то запомнил? — с ядовитой улыбочкой спросила старушка.

— Адресок запомнил, — буркнул я, — но не тот адресок я искал.

— Вот неугомонный! Тебе и этого хватит — все травники тебя как родного привечать будуть — пока всех пупырышей не изведешь.

— Ох, бабуля, — «Спокойно, Руслан, спокойно — вдох–выдох, вдох–выдох, бабуля, конечно, ягуля, но инфа–то нужна».

Я немного успокоился и продолжил:

— Ищу я цветочек один…

— Какой? На могилку кому, али барышне на букетик? — ехидно перебила меня хозяйка. — Уж не аленький ли?

— Нет, — я обернулся посмотреть, не слышит ли меня кто посторонний, — розовенький такой, с золотыми искорками вокруг него летающими, утроцветом называется.

— Утроцветом? Так пошто он тебе? Не исполняет он желание чужеземцев — байки всё это.

— Не мне, девочке одной. Привидение она или призрак, не знаю, как правильно. Домой хочет, к маме. А я слово дал, что искать буду, и как найду, позову её. Вот ищу.

— Домой, значит, к маме? — бесенята в глазах старушки вдруг пропали и взгляд стал серьезным. И уже не ягуля передо мной, а грозная воительница.