Глава 25

Путь к дому пролегает через пустырь. Раньше это место служило ночным пристанищем автобусов. Сейчас здесь просто огромная площадь, покрытая асфальтом. Ни бумажки, ни травинки.

Только по центру широкая лужа с обломками кирпича и черепицы. Будто кто-то нарочно разложил их прямо в воде. Импровизированная игровая площадка для маленькой девочки, фантазии которой скучно на таком большом, на абсолютно пустом куске асфальта.

И она тут как тут. Перескакивает с камня на камень в своих белых сандаликах, представляя себя то ли астронавтом, кочующим от планеты к планете, то ли балериной.

– Леся, добрый вечер! – доносится сзади.

Сосед, будь он неладен. Бежит трусцой через пустырь, размахивая сеткой с апельсинами и не замечая волшебную девочку в белых сандаликах.

– Иду и думаю: вы или не вы? – отдувается сосед.

Как же его зовут?

– Смотрю, точно вы. Со спины узнал. Очень она у вас запоминающаяся, спина ваша. Вы до дома? Нам по пути.

Федор?

– Погода великолепная. Наконец-то дождь перестал. Солнце слепит смотрите как! – закатный луч отражается от окна, и сосед жмурится.

Может, Василий?

– Вы с работы, да? А я сегодня выходной. Вышел вот за витаминами, – он качнул сеткой. – Запасаюсь «це» и «де». Поняли, да? «Це» – это витамин в апельсинах, а «де» в солнышке.

«Це» и «де» он так и говорит, через «е». Владимир? Афанасий? Емельян?

– Вы, я вижу, тоже прогуляться любите. Я и смотрю: идет чья-то знакомая спина, спокойно так, задумчиво. Ну, думаю, точно соседка моя.

Черт бы побрал людей, чувствующих ответственность за паузы в разговоре. Стоит беседе немного угаснуть, как они паникуют и начинают бросаться любым словесным мусором, лишь бы заполнить тишину.

Как в такой суетливой личности может существовать тонкий талантливый музыкант? И как, как, боже ты мой, его зовут?!

Память напрягается и восстанавливает день знакомства. Лифт открывается, уже видна родная дверь, и вот он, стоит на лестничной клетке, шаркает тапкой и представляется: «Я ваш сосед, вот из этой квартиры, меня Анатолий зовут».