И она двинулась вперёд, занося над головой руку, как экскаваторный ковш.

– Нет! – Джордж попытался преградить ей путь. – Может, у вас есть нюхательная соль?[9] Видите ли, у Дафны… какая-то кожная болезнь… псориаз или чесотка… сейчас сыпи не заметно, но она всё равно заразна. К ней лучше не прикасаться.

Матрона остановилась. Выражение кислой брезгливости на её лице быстро сменилось миной глубочайшего разочарования.

– Терпеть не могу все эти новомодные научные средства. Предпочитаю полагаться на мой природный дар исцеления. Но учитывая обстоятельства… Думаю, придётся попытаться. Погоди-ка.

Она шагнула к стенному шкафу с красным крестом и рванула дверцы на себя. Внутри царил страшный беспорядок. Матрона довольно долго перебирала всякие банки и склянки и наконец выбрала коричневый пузырёк с какой-то светлой жидкостью. Стёрла с него слой пыли и поднесла близко к глазам. Губы её шевелились, когда она читала этикетку.

– Срок годности истёк, но, может, сойдёт.

Матрона отвернула крышку и сунула бутылочку Дафне под нос, слегка потряхивая из стороны в сторону, так что бледно-зелёный пар поднимался из горлышка. Ноздри девочки дрогнули раз, другой. Тут её веки резко распахнулись, открывая выпученные глаза, которые, казалось, пытались вырваться на свободу. Дафна подскочила на кушетке. Слёзы хлынули по щекам, а из дико разинутого рта вырвался вопль нечеловеческого страдания.

Потом она замолчала, зажмурилась, продолжая безмолвно разевать рот. Тело её сотрясалось от сильной дрожи.

– Ну, – удовлетворённо кивнула Матрона, – кажется, сработало.

Она завернула крышку и уважительно убрала пузырёк в шкаф.

– Ты в порядке? – осторожно спросил Джордж.

– Гори-и-и-и-и-и-и-и-ит!!!! – провыла Дафна.

На тумбочке между кроватями стояла ваза с давно засохшими цветами. Дафна схватила её, выдернула мёртвые стебли и влила в себя мерзкую зеленоватую воду. Лицо девочки скривилось от отвращения.

– Лучше? – поинтересовался Джордж, нагнувшийся, чтобы поднять разбросанные цветы.

– Думаю, да. Только голова немного болит. И в лёгких настоящий пожар. Однако особо жаловаться не на что. Но что стряслось? Где я?

– Ты в медицинском кабинете, потому что Джордж вёл себя по-уродски, свалился на тебя, и ты потеряла сознание, – объяснила Эмили Лайм.

– Я извиняюсь, – добавил Джордж.

– Всё нормально, – Дафна слегка поморщилась, поднимаясь с кровати. – Кажется, я пыталась тебя поймать. Так что сама подставилась. Давайте только поскорее уйдём от этих обоев! Моя головная боль от них усиливается!

– Э‐э-э, ну… да… – промямлил Джордж. – Большое спасибо, Матрона. Мы, пожалуй, пойдём. А вы присядьте и отдохните. У вас сегодня тяжёлый денёк, не так ли?

– Да уж. Вы двое, а перед вами – девица О’Ралинсон. О чём она вообще думала, являясь за медицинской помощью в такую рань? Очень невежливо, прямо скажем. К тому же она просто рвала и метала, будучи здесь, несла невозможную чушь, пока я не вбила ей в голову немного здравого смысла. Но и за это не дождалась никакой благодарности.