Она вдруг затрясла головой, как пёс, отряхивающийся от воды, и, когда заговорила снова, это был уже её собственный голос.

– Фуф-ф! Бедняжка Марион! Как она может себя выносить?! Как это невыносимо… Всегда веселиться и балагурить… А смысл? Всё оказалось пустой тратой времени…

– Нет, – возразил Джордж. – Мы не открыли сейф, но…

– Но ничего! – огрызнулась Эмили Лайм. – Нам незачем открывать сейф, тупица! И так понятно: там драгоценностей нет и быть не может! Вору ведь тоже понадобилось бы два ключа! А у него только один!

– Нет, – проговорила Дафна.

Она всё ещё чувствовала слабость, будто заболевала, и голос её прозвучал еле слышно.

– Я думаю…

Мысли вертелись в голове, внося свою лепту в головокружение. Дафне даже пришлось опереться о фонарь, чтобы не упасть.

«Наверное, я заболела», – снова подумала она и поднесла руку к лицу.

– Ну что? Что ты там думаешь? – поторопила Эмили Лайм.

Ладонь Дафны пахла директорским гелем для волос. Девочка вздрогнула, поражённая, и ещё сильнее вжалась в фонарь.

– Что это? – спросил Джордж.

– Лаванда, – прошептала Дафна.

Она закрыла глаза и на секунду перенеслась в тёмный коридор Санта-Риты в ночь рейда в кладовку.

– Что? – хором произнесли Джордж и Эмили Лайм.

Дафна открыла глаза и выпрямилась.

– Гель для волос мистера Уайта пахнет лавандой, – её голос теперь звучал громко и уверенно.

– Ну и что? – не поняла Эмили Лайм.

– В ту ночь в коридоре, когда я выбралась из тоннеля, я тоже почувствовала запах лаванды. Я подумала, что он доносится с улицы. Но это не так. Пахло уайтовским гелем для волос.

– О! – воскликнул Джордж.