Мать была ошеломлена. Она знала о ситуации с Мариной, но предпочитала не говорить об этом…

Я знаю, что случилось с той девочкой. Я не забыла, что ее убили, конечно, нет. Бедняжка, бедняжка… И бедные ее родители. Но постоянные разговоры об этом не вернут ее к жизни, не так ли? Тогда какой смысл зацикливаться на этом? А другая девушка, та, что исчезла… она вернется. Должно быть, осталась в доме подруги после скандала с родителями. Жанин делала так постоянно. Она ненавидела нас, когда была маленькой. Она злилась – и в крайнем случае, хлопала дверью и уходила. Но к ужину она всегда была дома и каялась. Эта девушка вернется. Да, у меня есть предчувствие, что она появится в мгновение ока, как ни в чем не бывало.

В мире много зла, я знаю это, я не глупая. Но если бы мы впитывали всю информацию, которую предлагает нам мир, все проблемы других, мы бы сошли с ума. Я предпочитаю смотреть в другую сторону. Смерть Марины… напомнила мне об этом. На мою дочь напали в прошлом году, дали ей пощечину… Это было очень тяжело, потому что чувствуешь себя бессильной. Но я не могу постоянно думать об этом. Трагично, что мальчик покончил с собой. Но правда в том, что я никому не желаю зла. И я не желаю зла прежде всего себе. Не хочу участвовать в судебных процессах и тому подобных вещах. Моя дочь совсем потеряна. Мы с отцом не знаем, что с ней делать. Это очень сложно, потому что она все время пытается идти своим собственным путем, и ты не знаешь, где она может оступиться. Никто этого не знает, но думаю, что у меня депрессия… Она отравляет мою жизнь. Она отравляет меня…

Жанин пожалела, что затронула эту тему. Не то чтобы она ожидала, что мать станет охотно слушать ее, но реакция, связанная с желанием сделать вид, будто чужие проблемы не важны, немного огорчила ее.

Меня бесит не то, что мама меня не понимает, а то, что это наглядное отражение того факта, что родители и подростки говорят на совершенно разных языках. Иногда они хотят, чтобы мы мыслили и вели себя как взрослые, но когда мы рассуждаем как взрослые, они отмахиваются от нас. Нас не слушают. Они не знают, как выслушать. Если честно, когда я была маленькой, то возносила своих родителей на чертов пьедестал. Но теперь я выросла и поняла, что они были двумя простофилями, и что мне придется самой вытаскивать каштаны из огня[10]. Реакция моей мамы была лишь верхушкой айсберга. Думаю, это был ее последний шанс завоевать мое доверие и уажение, и она его упустила, но все в порядке. Родители легкомысленно относятся к нашим проблемам, говорят, это все напускное и тому подобное, но на самом деле в них говорит лень. То, как они изворачиваются и не хотят смотреть в лицо нашим конфликтам и нашим проблемам. Думаю, из-за страха, потому что они не знают, как с ними справиться. Но, черт возьми, бояться – это по-человечески. Было бы лучше, если бы нам сказали: «Доченька, я не знаю, как тебе помочь», «Я понимаю, что проблема, из-за которой ты плачешь, важна для тебя и ты страдаешь. Даже если я не воспринимаю это так, как ты, я буду уважать то, что для тебя важно». Но вместо этого ты получаешь только: «Какая же ты заноза в заднице», «В твоем возрасте я уже работала, и у меня были реальные проблемы». Мои проблемы – это мои проблемы, и для меня они самые важные… Никто не должен смеяться или издеваться над этим. Кажется, что родители, когда у них появляются дети, стирают из своей памяти целую главу подросткового возраста. Как будто они перешли из десятилетнего возраста сразу в тридцатилетний. Но ведь это чушь.

В среду произошли две важные вещи: первая – Паула начала работать на своей мини-работе в качестве псевдостажера, которого порекомендовала мать.

Я работаю здесь не из-за мамы, то есть она нашла мне работу, да, но если бы она не думала, что я готова, она бы и не предложила мне ее… Не стала бы выставлять меня напоказ, не так ли?

И вторая – Андреа и Горка жадно исследовали друг друга в нижнем белье на кровати парня, но, поскольку они не выходили за установленные рамки и не достигали следующей неизведанной ступени, для нас это не так важно. С другой стороны, Паула – это реальная проблема.

Мама припарковала машину и оставила меня в немного затруднительном положении на парковке. В конце концов, это то, о чем я просила, – моя независимость, взросление, становление и все такое. Ну, вы же не растете, когда ваша мать возит вас по улицам. Я больше не та маленькая девочка, которая не смеет попросить у официанта апельсиновую фанту. Нет, я девушка с большими возможностями. Поэтому я поднимаюсь на четвертый этаж. Когда двери лифта открываются, я вижу безумие застекленных офисов, светодиодные лампы, людей, переходящих с одной стороны на другую, и, прежде всего, шум звонящих телефонов. Я думаю, что, возможно, вариант с кофе в «Старбакс» был не таким уж плохим. Теперь жалею, что надела рубашку и юбку-карандаш, тренч и туфли на каблуках. Люди здесь такие хипстеры. Мать улыбнулась мне, когда я спускалась по лестнице дома. Я приняла эту улыбку за материнскую любовь, думая, что она понимает, что я уже выросла. Но она смеялась, очевидно, потому что понимала, что меня засмеют. Я выглядела как малолетняя милфа в этой толпе двадцати-сорокалетних хипстеров, разговаривающих через наушники своих мобильных телефонов на всех языках.

Я расслабилась. Вот и все, пути назад нет. Чувствую себя немного нелепо, да, но, знаете, у меня всегда есть туз в рукаве… и это была моя тушь Better Than Sex от Too faced, которая создает эффект взгляда олененка Бемби. Я вложила всю энергию в сегодняшний ангельский макияж, чтобы ко мне относились соответствующе. Столкнулась с азиаткой, которая чуть не опрокинула на меня кофе и даже не оглянулась, стерва. Мне удалось пробиться к стойке. Вот стерва – да, я сегодня очень нецензурно выражаюсь, но что поделать, день был… Я заговарию с ней, а она не отвечает. Я объясняю, что я Паула. Она смотрит на меня снисходительно, делая жесты типа «я теперь с тобой», но на самом деле она имеет в виду: «Послушай, девочка, у меня есть более важные дела, такие как общение с моими чертовыми друзьями и обновление Facebook. Да, это старомодная сеть, но, как видишь, я ею пользуюсь». У меня плохое, ужасное начало карьеры. Но я – наделенная силой девчонка! Я не хотела использовать власть матери, но, очевидно, собиралась сказать ей, что ее отвратительная секретарша унизила меня. В любом случае суть в том, что я ищу отдел цифрового маркетинга самостоятельно, поскольку никто не говорит мне, что делать. Эй, я не так уж плоха в ориентации, как говорят о блондинках. Я пересекаю коридор, затем помещение, полное столов с перегородками, и атмосфера становится все более напряженной. Вы видели фильм «Дьявол носит Prada»? Ну, я чувствую себя совсем юной Энн Хэтэуэй, которую вот-вот сожрет Мерил Стрип за углом. Конечно, я слежу за каждым своим маленьким муравьиным шагом на случай, если на пути есть мины, которые меня взорвут… Ну, знаете, всякие офисные опасности… Неважно, я запуталась. Вижу маленькую симпатичную табличку с надписью «Отдел цифрового маркетинга». Наконец-то. Да! Выкуси, незрелая Паула прошлого, и поприветствуй новую Паулу. Да, моя смелость подбадривает меня, и я открываю дверь. Глупая? Да, на какое-то время… как, черт возьми, как я до этого додумалась?

Желание провалиться сквозь землю растет в геометрической прогрессии.

Я хочу вернуться в Лас Энсинас, где моей единственной проблемой было то, что Самуэль совсем не слушал меня.

Паула сделала самое худшее, что она могла сделать в свой первый день на подработке в качестве стажера: она открыла переговорную отдела цифрового маркетинга, где четыре старших менеджера проводили Skype-встречу с еще более важным, чем они, старшим менеджером, который, вероятно, остановился в роскошном отеле в Пекине. Она сделала это не с дурными намерениями, нет, ни тогда, когда она открыла дверь неожиданно и без стука, ни тогда, когда пыталась оправдаться и тихо объяснить, что не хочет беспокоить.

– Здравствуйте, извините. Я Паула, сегодня мой первый рабочий день, и я не знаю, к кому мне можно обратиться… Меня направили в отдел цифрового маркетинга.

Они не выгнали ее, но взгляды четырех высокопоставленных сотрудников загорелись, как красные голодные глаза диких животных в ночной мгле. Офис обуяла ярость. Она была мишенью для всех. Конечно, они кричали на нее, и конечно, она пошла плакать в туалет, и конечно, была на грани того, чтобы позвонить матери и сказать, чтобы она забрала ее оттуда как можно скорее. Но дверь туалета открылась, и в нужный момент появился парень, как ангел-хранитель: благословенные общие туалеты. Она перестала плакать, чтобы скрыть слезы, но не сводила с него глаз…

Парень был старше меня. Да, довольно намного, не знаю… Я совсем не умею определять возраст людей по их лицам. Ему могло быть двадцать пять или, может быть, двадцать, но девятнадцать – ни за что: синяя рубашка, закатанная до локтей, трех-четырехдневная щетина и бритая голова. Он выглядел так, будто специально побрился налысо, чтобы лысина не заросла. Но он был сексуальным лысым парнем… Да, есть парни, которые лучше выглядят без волос. У него были очень красивые брови, выразительные глаза, а когда он попытался улыбнуться, на щеках возникли две ямочки. У него были широкие, не слишком большие глаза и сумка со значком «Звездных войн», из чего я поняла, что он графический дизайнер.

Парень заметил, что Паула плакала. Он колебался, стоит ли подойти к ней. Правильно ли будет спросить, что случилось, но он решил промолчать и зайти в одну из кабинок, чтобы сделать свои дела – пописать, в общем. Паула могла бы воспользоваться возможностью убежать, но в парне был какой-то магнетизм, поэтому она поступила так, как поступила бы любая шестнадцатилетняя незамужняя девушка, которую только что унизили: подкрасила ресницы, нанесла румяна, затянула хвост потуже и стала ждать, как будто у нее была тысяча планов, но в этот момент было жизненно важно вымыть руки. Конечно, шестнадцатилетняя девушка так бы не поступила, но Паула была не такой, как все. Она была зрелой и легкомысленной, пытающейся пробиться через битву гормонов и неверных решений.

Он вышел из кабинки, слегка улыбнулся, увидев, что девушка все еще там, вымыл руки, вытер их о свои бежевые брюки-чинос, посмотрел в WhatsАpp и подошел к двери. Каждый его шаг был ударом по голове Паулы.

Я не дура, не неудачница, я наделена силой. Я ошиблась в Самуэле, ошиблась в Горке, ошиблась во всех парнях в моей жизни, которые ждали меня как принцессу. Если хочешь рыбы, намочи задницу. А эта рыба была похожа на одну из тех легендарных кефалей, которые появляются лишь однажды и которыми заполнены витрины придорожных баров… Я не знаю!

– Эй… – крикнула Паула, когда рука парня уже была на ручке двери.