– Бабушка? Я бы не хотел об этом говорить.

Дело в том, что в таком случае Марио бы пришлось пуститься во всякие рассуждения, мол, у него нет чувств, он не плакал на похоронах и так далее.

– Я видела, как умерла мать моего отца. Другая бабушка жива, и она более занудная.

– Что?

– Это случилось в прошлом году. Мне было четырнадцать, а может, только что исполнилось пятнадцать, не помню. Бабушка серьезно болела, поскольку в молодости много работала в компании, которая производила пластик или что-то подобное, и там возились с большим количеством химикатов, разрушивших ее легкие. Ее состояние оказалось совсем плохим, но мы не знали: ведь она никогда не жаловалась. Она долго лежала в больнице, папа и мои дяди по очереди дежурили в палате по ночам. Им было непросто, они работали и сильно уставали.

Поэтому однажды, чтобы почувствовать себя старше, я сказала отцу, что тоже могу побыть с ней, но всего одну ночь, чтобы они отдохнули. Не пойму, понравилась ли им моя идея или они слишком вымотались, чтобы думать о чем-то еще, но мне позволили остаться. Это было несложно – бабушка спала. Правда, иногда она выла, издавая пугающие звуки, как животное, которое сбили на дороге и бросили умирать в агонии.

Ночь проходила более-менее хорошо, я взяла с собой несколько журналов и всякую всячину, чтобы отвлечься, а потом вдруг бабушка начала биться в судорогах, задыхаться. Я смотрела на нее и не представляла, что делать, выскочила из палаты, хотела закричать, но не могла… я была растеряна и сперва не догадалась попросить о помощи. Вдалеке, в конце коридора, я заметила медсестру и позвала ее, объяснив, что бабушке плохо.

Но когда мы вошли в палату, бабушка застыла, выпустила весь воздух и умерла прямо у нас на глазах. Возможно, если бы я сразу закричала или выбежала в коридор, ее бы спасли.

Жанин всхлипнула. Она не рассказывала эту историю в эмоциональной манере, но по ее щекам текли слезы.

– И вот еще… Ты подумаешь, что это ужасно. Я не плакала. То есть сейчас я плачу, но тогда – нет. Ни когда приехали родители, ни когда я увидела, как опечалены все родные, ни на мессе, ни на кремации… я не проронила ни слезинки.

Марио с интересом слушал ее, а когда она замолчала, его глаза широко раскрылись.

– Ты не хотела принуждать себя и притворяться, – сказал он.

– Именно. Слез не было, но я не напрягалась, не засовывала пинцет в карман, чтобы выщипать брови, как делал один персонаж из «Друзей»[46], чтобы пореветь, когда были на то причины…

– Тебе нравятся «Друзья»?

– Да. А тебе?

– Не очень, но поскольку его показывали в обеденное время, а у нас дома телевизор всегда включен днем…

– А мне нравится, я видела тысячу раз. – Жанин поднесла соломинку к губам и отпила из бокала с молочным коктейлем. – «Орео» уже теплый.

– Конечно, ты не замолкала все это время, – ответил Марио, чуть улыбнувшись. Почти.

Это был самый искренний разговор с тех пор, как они сели за столик. Они вспомнили заокеанские мультсериалы вроде «Гриффинов» и «Симпсонов» и продолжали общаться более оживленно, пока Жанин не сказала, что им лучше поторопиться, фильм вот-вот начнется. Парень поворчал, что ему будет скучно, но без особых раздумий сдался.

Марио по-прежнему не нравилась эта девушка, он все еще видел в ней орка из подземного мира, но она оказалась довольно милой, хотя и с круглым лицом. Жанин напоминала ему представителя другой расы. Тем не менее признание, что она не плакала во время смерти бабушки, заставило его почувствовать себя спокойнее и увереннее.