Так что когда я поднялась и поплелась к двери, с трудом удерживаясь на отчего-то раскачивающемся под ногами полу, даже внимания не обратила на раздавшиеся вслед вопросы. Лишь буркнула, что скоро вернусь. Сама же покинула квартиру и направилась к двери напротив под номером «пять», где, как уже знала, обитали Вэйд с сестрой.

Стучать пришлось долго, так что к тому времени, как послышались шаги, уже почти забыла, зачем вообще сюда сунулась. Прислонилась к стеночке, чтобы не упасть, и даже глаза закрыла. Но головокружение от этого усилилось, и пришлось разлепить веки.

Дверь резко распахнулась, и на пороге появился мой напарник в одних лишь штанах.

На его груди блестели капельки воды, и я поняла, что, скорее всего, принимал ванну, когда я явилась. Все это отметила как-то отстраненно, почему-то не в силах отвести глаз от крепкой мужской груди с рельефными мускулами и твердыми кубиками пресса. Надо же, а в одежде он казался менее впечатляющим! Не думала, что у него настолько красивое тело!

Осознав, о чем вообще думаю, с трудом сфокусировалась на причине того, зачем сюда пришла. Перевела взгляд со стекающей по груди к животу капельке воды, прямо-таки заворожившей, к лицу мужчины. Очень злому и сердитому. И ощутила, как пересыхает в горле при виде глубоких, как омуты, черных глаз.

Потом, разрушая очарование момента, в памяти предстал дурацкий портрет Кая, и я не сдержала смешка. Но та жуткая карикатура слегка отрезвила.

— Чем обязан? — сухо процедил Вэйд, разглядывая меня с нескрываемой брезгливостью.

— Пришла, чтобы высказать все, что о вас думаю! — заявила, сильно задетая этим взглядом.

Понимаю, что иначе на меня посмотреть в данной ситуации он и не мог. Но все равно обидно было до такой степени, что едва сдерживала порыв выцарапать эти невозможно-затягивающие в себя глазюки.

Гримаса брезгливости сменилась на лице Вэйда усмешкой, и он нарочито вежливо посторонился, пропуская внутрь.

Я бегло оценила уютную обстановку гостиной, украшенной вышивками, явно принадлежащими Марибет, и мельком подумала о том, что мне здесь нравится. Даже несмотря на присутствие невыносимого типа, привносящего в эту умиротворяющую обстановку негативные флюиды.

— Так что же вы хотели мне сказать, сударыня? — бросил Вэйд, даже не предложив сесть.

Он демонстративно скрестил руки на груди, отчего мускулы на плечах забугрились еще отчетливее. Я опять как-то судорожно сглотнула, ловя себя на мысли, что это зрелище отчего-то волнует.

С трудом заставила себя хоть как-то собраться и обвиняюще ткнула в направлении Вэйда указательным пальцем.

— Я знаю о том, что вы с начальником хотите меня выжить из Департамента! Просто потому что я женщина! Не буду говорить о том, как это низко — оценивать людей не по реальным способностям, а по другим критериям. Тому, кто как выглядит, к какой расе принадлежит или сколько у него денег и знатных предков! Я никогда такого не понимала и осуждала это! — надо же, даже вполне связно удается говорить, настолько накипело на душе и так хотелось это выплеснуть в лицо ненавидящего меня типа! — Но я не собираюсь сдаваться, ясно?! Не делала этого ни в Академии, где всякие идиоты засыпали насмешками, и не собираюсь сейчас! Вам тоже не позволю, ясно?! И вашему начальнику-женоненавистнику!

По мере моей речи лицо Вэйда менялось. И если поначалу он слушал со снисходительной, издевательской улыбочкой, то постепенно взгляд стал более задумчивым и нейтральным.

— Ну, я бы не назвал Бидера женоненавистником, — хмыкнул он. — Просто у него, как и у многих, есть определенные взгляды на некоторые вопросы. В том числе и на то, что Департамент Правопорядка — не место для женщин. По крайней мере, на той должности, что вы желаете занять.

— Уже заняла! — прищурившись, выпалила и, пытаясь подкрепить слова жестами, едва не свалилась. К счастью, рядом оказалась спинка дивана, за которую в последний момент ухватилась. Иначе испортила бы весь эффект, растянувшись прямо на полу у ног заносчивого идиота. — И никому не позволю меня оттуда выжить!

— Весьма смелое заявление! — криво усмехнулся Вэйд. — Хотя, думаю, в вас сейчас говорит вино, а не рассудок.

— Ошибаетесь! — прошипела я.