Заметки на полях. Рязанов и музыка

В «Грустном лице комедии» Рязанов пишет: «Когда появились магнитофоны, я одним из первых начал заниматься переписыванием мелодий и шлягеров. Каждое мое утро начинается с того, что я включаю магнитофон. Зарядка, умывание, завтрак — все делается под музыку. Это хобби вот уже более двадцати лет не остывает во мне. Многолетняя, терпеливая любовь к музыке постепенно начинала меня вознаграждать. Год от года мои тупые, неподатливые уши не сразу, помаленьку, исподволь сдавали свои антимузыкальные позиции.

Страсть к музыке шаг за шагом перевоспитывала мою негармоничную, неблагозвучную душу. Это можно сравнить с тем, как некрасивый, скучный, неталантливый, но верный и преданный вздыхатель благодаря своему несокрушимому терпению добивается в конце концов взаимности женщины, которая поначалу пренебрегала им, предпочитая других, более ярких, красивых и одаренных поклонников».

На вопросы о музыкальности собственных фильмов Рязанов всю жизнь отвечал одно и то же: мол, всегда предлагал сотрудничество только тем композиторам, чьи мелодии мне нравились. Так, музыку Анатолия Лепина, с которым Рязанов сделал пять фильмов, режиссер запомнил по картине Сергея Юткевича «Здравствуй, Москва!» (1945) — и именно поэтому пригласил Лепина заняться музыкальным оформлением «Весенних голосов».

Спустя десять лет, когда Рязанов снимал «Берегись автомобиля» и занимался сознательным «переформатированием» всего, что делал в кино до этого, он принял решение сменить и композитора. Эльдару чрезвычайно нравилась популярнейшая в те годы «Песня о друге», написанная ленинградским композитором Андреем Петровым для фильма Георгия Данелии «Путь к причалу» (1962). Так состоялось историческое знакомство Рязанова и Петрова, вылившееся в пожизненную дружбу и совместную работу над четырнадцатью фильмами.

Знакомство началось с рязановского признания в том, что в музыке он ничего не понимает и предоставляет композитору полную свободу действий. Андрей Петров вспоминал: «Пожелания Рязанова насчет будущей музыки носили самый общий характер. „Мне бы хотелось услышать нежную, немного грустную музыку, потому что история Деточкина во многом грустная, хоть это и не всегда угадывается в тексте и изображении“, — говорил он. А когда я пытался что-нибудь уточнить: считает ли режиссер, что вот тут нужна труба, а там — аккордеон, — Рязанов повторял: „Мне все равно — труба ли, флейта ли, решайте сами“.

Надо сказать, что играю я плохо. Поэтому обычно, показывая музыку, что-то наигрываю, что-то напеваю, а больше рассказываю, объясняю, прекрасно при этом сознавая, что такой метод демонстрации товара лицом требует от собеседника умения схватывать мысль и слышать вместе со мной то, что я в данный момент не могу выразить. И тут выяснилось, что даже при таком несовершенном показе Рязанов очень точно определяет места менее яркие, такты менее выразительные. <…>

В музыке к „Берегись автомобиля“ был твист, сопровождающий сцену на вечеринке. Так вот, услышав этот твист, режиссер, сидевший у микшера, пустился в пляс — представьте себе его, мягко говоря, не совсем балетную фигуру! — чем привел окружающих (а особенно меня) в восторг. Но когда его что-нибудь не устраивало, он очень корректно, спокойно, щадя мое самолюбие и стараясь не поставить меня в неловкое положение перед оркестрантами, говорил об этом. Ведь обычно на озвучании бывает несколько записей. Между ними проходит несколько дней, и всегда есть возможность что-то переделать, поправить. Тут-то я и понял окончательно, что Рязанов — человек с тонким музыкальным вкусом, великолепно разбирающийся в музыке».

Другие композиторы, писавшие для рязановских фильмов, рассказывали в точности то же самое — что поначалу режиссер излишне скромничал относительно своей музыкальной подкованности, однако позже демонстрировал прекрасную осведомленность в этих вопросах.

В 1981 году на Центральном телевидении вышла двухчасовая передача из цикла «Музыка в театре, в кино, на ТВ» под названием «Музыка в фильмах Э. Рязанова». Ведущим был Андрей Мягков, а Эльдар Рязанов выступал в роли основного гостя программы. Наряду с фрагментами фильмов и концертов в передачу вошли интервью всех композиторов, к тому времени работавших с Рязановым: Лепина, Петрова, Таривердиева, Тихона Хренникова («Гусарская баллада») и даже итальянца Карло Рустикелли («Невероятные приключения итальянцев в России»). И все в один голос говорили о том же — о замечательной музыкальности режиссера, которую он зачем-то упорно скрывает.

Микаэла Таривердиева, кстати, могло и не оказаться среди тех композиторов. «Иронию судьбы» Рязанов планировал делать с Андреем Петровым, работа которого всегда полностью устраивала и даже восхищала режиссера. К тому моменту с петровской музыкой Рязановым были сняты «Берегись автомобиля», «Зигзаг удачи» и «Старики-разбойники». Ни одной песни во всех этих фильмах не было. В случае же «Иронии судьбы» режиссер ошарашил Петрова новостью, что ему придется сочинить сразу восемь песен, да еще и на известные стихи. Для композитора это было внове, к тому же он тогда с головой ушел в другое сложное сочинение: «Предстояла очень большая работа, а я в это время был целиком занят оперой „Петр I“. Пришлось отказаться. Вместе с Эльдаром Александровичем мы обсуждали кандидатуру композитора, кто бы это мог сделать. М. Таривердиев (мой большой друг) написал замечательную музыку».

В книге «Я просто живу» Таривердиев рассказывает:

«При нашей первой встрече Рязанов заявил: „Я ничего не понимаю в музыке…“

Я эту фразу потом от него слышал не раз и позже понял, что это просто его любимая фраза, кокетство, которым он начинает любую работу с композитором. На самом деле все было по-другому, потому что он стал вмешиваться в музыкальный процесс, при этом приговаривая, что он ничего не понимает в музыке, просто каждодневно и ежечасно. И даже были у нас какие-то моменты, когда мы с ним спорили и ссорились по этому поводу.

Я вообще, честно говоря, люблю, когда у меня есть возможность решить всю музыкальную ткань фильма самому, зная какую-то главную идею. Не тут-то было! Я вспоминаю, как мы вместе с ним записывали музыку к фильму „Ирония судьбы, или С легким паром!“. Тут мы сталкивались с Рязановым постоянно. Главная баталия развернулась по поводу романса „Мне нравится, что вы больны не мной“, который пела Алла Пугачева, — как его писать, как его решать и т. д. Очень мы ссорились. Но обаяние Рязанова столь велико, и всегда оно было столь великим для меня тоже, что никогда мы с ним до конца эти ссоры не доводили, всегда находились какие-то разумные, устраивающие обоих варианты».

После «Иронии судьбы» Рязанов вернулся к работе с Андреем Петровым, с которым уже не расставался в течение последующих двадцати лет. Но в конце 1990-х Рязанов начал снимать «Тихие Омуты» — картину, изначально задумывавшуюся как своеобразный сиквел «Иронии судьбы». Несмотря на то что этот замысел позже изменился, Рязанов был убежден, что в картине необходима музыка Таривердиева. Композитор ушел из жизни еще в 1996 году, но Эльдар Александрович обратился к его вдове Вере — и она составила для «Тихих Омутов» музыкальную композицию из неизвестных произведений супруга. Так в фильмографии Рязанова оказались два «таривердиевских» фильма.

Последней же рязановской картиной, музыку к которой писал Андрей Петров, стала фарсовая комедия «Ключ от спальни» (2003). В 2006 году Петров скончался. Композитор еще мог бы успеть поработать с Рязановым над его прощальным кинофильмом «Андерсен. Жизнь без любви», но когда режиссер обратился к нему с этим предложением, Андрей Павлович с сожалением отказался, вновь сославшись на чрезвычайную занятость в других проектах. Посему оригинальный саундтрек к «Андерсену» создал давно импонирующий Рязанову Алексей Рыбников — лучший из композиторов, регулярно писавших музыку для советских фильмов-сказок. Картине о сказочнике Андерсене именно такой мелодист пришелся как нельзя впору.

В этой связи нельзя не вспомнить еще одного композитора — Сергея Никитина. На съемках «Иронии судьбы», где приглашенный Таривердиевым Никитин пел все песни за главного героя, Эльдар Александрович подружился с ним, а позже и с его женой Татьяной. Режиссер немало сделал для популяризации этого дуэта.

«А как мы снимались на ТВ в 80-е… — вспоминал Никитин. — Сначала Эльдар Александрович „в легкую“ доказал начальству, что такая передача необходима на современном телевидении („Мы поем стихи“, Татьяна и Сергей Никитины, ведущий — Эльдар Рязанов). А потом как-то неожиданно легко согласился на глазах у почтеннейшей публики впервые в жизни сыграть на дудочке, ксилофоне — в общем, быть ребенком, осваивающим новые для себя штуки. Увлеченно и с полной отдачей, не боясь выглядеть смешным, подставиться…