От автора

Для литератора, увлеченного советским кино и в жанре биографии дебютировавшего жизнеописанием Леонида Гайдая, самым логичным следующим шагом заведомо представлялось написание книги об Эльдаре Рязанове. Ведь именно Гайдай и Рязанов были в прошлом веке — и остаются в текущем — лучшими нашими комедиографами. Равновеликий обоим Георгий Данелия, непременно возникающий в этом же перечне, все-таки был гораздо менее комедийным. Впрочем, и Рязанов чем больше работал в кино, тем чаще ставил не просто комедии, но трагикомедии, а то и вовсе трагедийные картины.

И все же при разговоре о самых светлых, добрых, славных и смешных кинолентах прошлого русскоязычный человек с огромной долей вероятности прежде всего назовет лучшие комедии Гайдая и Рязанова — примерно в равной пропорции.

При всей несхожести их биографий и фильмов между Леонидом Иовичем и Эльдаром Александровичем можно найти немало общего. Оба всю жизнь работали на студии «Мосфильм». Оба дебютировали в игровом кино в 1956 году. Главным кумиром в мировом кинематографе для обоих всегда оставался Чарли Чаплин. В начале карьеры оба вынужденно сняли по нелюбимой черно-белой картине, сценаристом каждой из коих был Александр Галич («Трижды воскресший» Гайдая и «Дайте жалобную книгу» Рязанова). Фильмы обоих нередко становились чемпионами по числу зрителей, посмотревших их в год премьеры. Наконец, десятки цитат из гайдаевских и рязановских фильмов стали частью фольклора и прочно укоренились в повседневной речи.

Кое-что общее можно найти и в личной жизни двух режиссеров. Оба женились на своих однокурсницах по ВГИКу — и у обоих в этом браке появилась дочь (Рязанов, в отличие от Гайдая, впоследствии женился еще дважды, но других детей тоже уже не заводил).

Конечно, различий было больше — некоторые из них прямо бросались в глаза. Рязанов — толстый, Гайдай — худой. Рязанов — болтун и балагур, Гайдай — молчун и угрюмец. Рязанов со стороны выглядел типичным холериком, Гайдай многим казался едва ли не меланхоликом (на деле оба были сангвиниками). Рязанов заливисто хохотал на съемках собственных комедий, Гайдай во время работы всегда был непроницаем как скала.

Внешне замкнутый, задумчивый, сдержанный, Леонид Иович вовсе не был похож на создателя веселых и жизнерадостных картин. С другой стороны, трудно было понять, почему в творчестве открытого, смешливого, самоуверенного, экспансивного Рязанова содержится столько грустного и элегического.

В общем, разные, очень разные люди и режиссеры — и фильмы у них совершенно несходные: одного автора с другим перепутать немыслимо. И в то же время в творчестве их есть кое-что родственное — доброта и теплота, отточенность и продуманность, вообще забота о зрителе. «А вместе делаем общее дело, — говорил рязановский Деточкин милиционеру на мотоцикле с коляской. — Ты по-своему, а я по-своему…»

Но если Гайдай ограничивался деланием собственного дела и даже практически его не комментировал, то Рязанов рассказал о своей работе почти все, что можно было. Может, поэтому о рязановском кино сегодня говорить проще, чем о гайдаевском. Хотя и это еще как поглядеть…

Рязанов называл себя человеком средних способностей — и в этом самоопределении не чувствовалось ни кокетства, ни ложной скромности. Не сочтите за попытку принизить героя, но автор книги скорее разделяет данную автохарактеристику режиссера. Если Гайдая легко и с большими основаниями можно назвать гением, то к Рязанову это слово как-то не клеится. Эльдар Александрович брал другим — трудолюбием, амбициозностью, творческим азартом, умением сплотить вокруг себя коллектив сверходаренных личностей, готовых идти за ним в огонь и в воду.

Да, Рязанов, вероятно, был не настолько талантлив, как Гайдай, но в то же время являлся, пожалуй, более многогранной и разносторонней личностью. Изначально документалист, потом комедиограф, автор многих книг (художественных, биографических и автобиографических), сценарист, драматург, прозаик, поэт, телеведущий, интервьюер, преподаватель, просветитель, общественный деятель, Рязанов оставил после себя огромное наследие. Если информацию о Гайдае приходилось собирать чуть ли не по крупицам, то, взявшись за биографию Рязанова, автор столкнулся с противоположной задачей. Об Эльдаре Александровиче сказано и написано (в том числе им самим) очень много — столько, сколько не изложить в рамках одной книги. Требовалось отобрать самые существенные факты и постараться раскрыть наиболее важные стороны героя и его творчества.

Рязанов любил цитировать известную фразу, приписываемую Огюсту Родену: искусство скульптора состоит-де в том, чтобы взять глыбу мрамора и отсечь от нее все лишнее. Замахнувшись на биографию эдакой глыбы, как Эльдар Рязанов, всю правоту данного высказывания почувствовал на себе и автор этой книги. Тем интереснее было над ней работать.

Часть первая. РАННИЙ РЯЗАНОВ