– Да? – ФСБ-шник, который ранее фотографировал Аннету, с подозрением нахмурился: – И зачем им оно понадобилось? У них фобия на метели?

– Да фиг поймешь! – Наемник на секунду отвел глаза, но тут же поправился: – Говорят, свист ветра на нервы действует… В ветре женский плач слышится… им! – торопливо уточнил он.

ФСБ-шники переглянулись, и Марина повысила голос:

– Сармат, проверьте экспедицию! Я хочу, чтобы все люди были на виду друг у друга! И приведите сюда Смирнова, мне нужно задать ему несколько вопросов. Господа! Прошу вас покинуть мою палатку, мне нужно поговорить с начальником охраны тет-а-тет!

– Выйду на открытое место, – Злата показала своей команде трубку спутникового телефона и многозначительно добавила: – Потом вернусь в нашу палатку.

Она вышла на улицу, следом ушли ФСБ-шники и Саида с грязным полотенцем в руках. Натягивающий на безучастную ко всему Аннету зимнюю куртку Ворон бросил это занятие и тоже направился к выходу.

– Можете остаться, – махнула рукой Марина. – Оденьте ее и привяжите к стулу. – Брови наемника удивленно поползли вверх, и она уточнила: – Да-да, вы не ослышались. Привяжите ее. Помешанные на потустороннем мире могут быть буйными. Не хочу, чтобы она повредила сама себя или нанесла травмы кому-нибудь.

– Как Гайшалова Сенкевичу? – произнесла Аннета и истерично захохотала, сверкая безумным взглядом. – Это был очень смешной прикол, в буквальном смысле! Жаль, что ты не видела!

Женщина захохотала еще сильнее, при этом ее тело продолжало безвольным мешком полулежать на стуле, двигалась лишь голова.

– Что она сказала? – нахмурился Сармат, делая шаг в сторону медиума. – Это было по-английски?

От резкой вспышки страха Марина сжалась в комок, но паника отступила на удивление быстро.

– Я вроде слышал слово «прикол» … – неуверенно ответил Ворон. – А остальное не понял…

– Она бредит! – Марина задышала ровнее. – Мешает в одну кучу разные языки! Просто оденьте ее и привяжите к стулу! Сармат! Я хочу, чтобы рядом со мной всегда находилось не меньше четырех человек! Все остальные должны находиться вместе или хотя бы попарно! И главное: вы можете вывести нас из этой долины? Пешком? И разбить лагерь за ее пределами, но как можно ближе? Я должна закончить поиски! Экспедиция будет продолжена! Поисковые команды будут заходить в долину утром и уходить вечером!

– До выхода из долины пять километров, – начальник охраны на мгновение задумался. – Под таким ветром будем идти часа полтора. Еще надо лагерь свернуть. И развернуть на новом месте. Итого, придется провести на улице часа два с половиной – три. Если вы уверены, что выдержите, то мы справимся.

– Тогда сделайте это! – решительно велела Марина.

Но покинуть долину не получилось. Сила ветра нарастала с каждой минутой, к тому моменту, когда Сармат попытался организовать свертывание лагеря, снаружи бушевал мощный буран. Под ударами стихии палатки ходили ходуном, бесконечные потоки снежной пыли хлестали с такой силой, что устоять на ногах получалось не всегда. Спустя четверть часа покрытый с головы до ног снегом начальник охраны ввалился в ее палатку с парой таких же наемников и сообщил о невозможности покинуть долину.

– Там настоящая буря, – он устало отдышался. – С ног сбивает, если не держаться друг за друга! Мы срочно усиливаем палатки, чтобы не сорвало! Придется дождаться, когда ветер стихнет!

По его приказу наемники принялись двигать походную мебель и имеющийся в палатке багаж, размещая все вдоль трепыхающихся стен так, чтобы утяжелить слабые места. Привязанная к стулу Аннета продолжала безразлично смотреть в пол и начинала издевательски хихикать всякий раз, когда охрана перетаскивала ее с место на место. Под действием мощного ветра в палатке стало холодать, Марина застегнулась, надела перчатки и пересела ближе к обогревателю. Но не успели ее озябшие пальцы согреться, как входной полог снова распахнулся и в палатку ударил снежный поток. Наемники бросились к выходу и втащили внутрь пару заснеженных фигур, копошащихся снаружи.

– Ветром сбило! – Злата, тяжело дыша, вытирала лицо от снега. – Нога зацепилась за что-то!

Ее ФСБ-шная спутница тихо ругала ураган, с болезненной гримасой держась за колено. Пока наемники запечатывали вход, внутри палатки стало так же холодно, как снаружи, и Марина засунула руки в карманы.