Анализ, проведенный д. п. н., судебным экспертом по детско-родительским отношениям Эми Бейкер, показал, что во взрослой жизни сами отчужденные дети также были «отрезаны» от собственных детей своими партнерами.

Я делаю из этого вывод, что усвоенный в детстве паттерн зависимости (от родителя-индуктора) вынудил этих людей создавать союзы с партнерами-манипуляторами, имеющими потенциал к отчуждающему поведению. В результате они вторично стали жертвой синдрома. (Мой вебинар, посвященный теме отчуждения от родителя, можно посмотреть на моем YouTube-канале[5]; длительность — 1 час.)

Как правило, родитель-провокатор синдрома имеет личностное расстройство, другими словами, является психопатической личностью (пользуясь старой терминологией). Однако, как показывает практика, до развода он мог вести себя полностью адаптивно и удовлетворительно. Это не вполне вписывается в привычное понятие «психопат», чей рисунок поведения должен угадываться и раньше (конфликтность, периодическая социальная дезадаптация, трудности поддержания отношений, аффективно-обусловленное мышление). Но налицо другие черты психопатичной личности: использование другого родителя (и своего ребенка) без сочувствия, без угрызений совести, без сожалений. Игнорируя потребности своего ребенка в развитии, родитель-манипулятор решает свои эмоциональные задачи: причинить максимальный вред бывшему партнеру любым способом и обустроить себе комфортную жизнь.

Я уже описывала выше, что пострадавший родитель должен максимально стараться развивать самостоятельное мышление у ребенка, задавать ему вопросы, апеллирующие к критической оценке, в то время как отчуждающий родитель стремится максимально задушить способность ребенка самостоятельно мыслить и принимать решения. Он требует чрезмерной привязанности к себе, использует эмоциональный шантаж и делает все возможное, чтобы подчинить волю ребенка (формирует эмоциональную зависимость). В результате личность ребенка инвалидизируется (усиливается ощущение собственной беспомощности и никчемности).

Делается это с целью получения психологических и материальных благ. Родителю-провокатору легко и приятно чувствовать, что он может воспитывать ребенка на свое усмотрение, как ему вздумается, не затрудняться необходимостью компромиссов по поводу графика, режима и в целом времяпрепровождения ребенка. Родитель-провокатор получает моральное удовольствие от втаптывания в грязь бывшего партнера и от ощущения собственной власти.

Такой родитель равнодушен к тому, что наносит ребенку травму, которая будет влиять на всю его дальнейшую жизнь, потому что и ребенка он рассматривает не как личность, а как свой придаток. Свое поведение он объясняет просто: «Да никакой травмы нет и не будет, все у ребенка нормально. Не нужен нам (с ребенком) этот нерадивый отец/ничтожная мать, пусть держится подальше».

Ребенка такой взрослый видит как способ удовлетворения своих эмоциональных нужд. Ребенок становится нарциссическим расширением отца или матери. Прекрасное наблюдение сделал кто-то из семейных психологов: «Если ребенок позиционирует себя „выше родителя“, это происходит потому, что ребенок „стоит на плечах“ другого родителя». Если вы как специалист наблюдаете такую ситуацию, это является прямым показанием к проверке наличия синдрома отчуждения.

Один из вариантов личностного расстройства, которым обладают родители-манипуляторы, — это нарциссическое расстройство личности. Его не стоит путать с популярным в быту эпитетом «нарцисс». В бытовом понимании нарцисс — это самовлюбленный человек.

Нарциссическое расстройство личности — клинически значимая патология, которая характеризуется глобальным паттерном грандиозности «Я», недостатком сочувствия к другим, повышенной зависимостью от внешних оценок и эксплуатирующим стилем взаимоотношений с людьми.

Это устойчивое и глубокое нарушение восприятия и понимания себя, людей и мира, что приводит к неадекватным и ригидным моделям умственной деятельности, эмоционального опыта и поведения. Особенно ярко патология проявляет себя в межличностных отношениях (эксплуатирующий стиль отношения к другим).

Лучший способ противостоять проблеме — это своевременно понять, что производятся планомерные действия по отрыву ребенка. В моей практике, как правило, родитель-жертва осознает проблему слишком поздно, когда самостоятельными силами уже не обойтись и надо привлекать юристов. Тогда встает вопрос о необходимости написания заключения психолога и психолого-педагогической экспертизе.