- Мы?! Никах "мы"! - вдруг рявкнул комендант. - Какой от тебя прок, если ни одна травма за последние полгода у тебя до конца не долечена, и из них половина - на мозге! Вот что, фарры, - жестко начал он. - Активируем мы с командующим вдвоем. Ты, парень, держать умеешь? - Тео кивнул. - Тогда держи его, у вас схожие потоки, должно получиться. Перенаправляй хотя бы часть на себя.
- А тебя кто держать будет, дурак?! - крикнула я. - Этан, мы же оба служители Смерти, нам будет проще...
- Нет, я сказал! - в лицо пахнуло холодным промозглым ветром.
- Не ори на меня! Какого эйра...
- Это приказ!
- Плевать я хотела на твои...
- Вы все забываете об одной простой вещи, - внезапно донеслось из угла. Молчавший до этого момента Бэйсеррон вышел из темноты. - Когда начнется активация, Этан навряд ли сможет держать щиты. Простите, фарра, - он обернулся ко мне и сочувственно посмотрел в глаза. - Я псион почти никакой, но держать умею. В конце концов, для близких родственников это просто. А вы... Вам придется защищать нас, когда упадет щит, просто потому, что я не солдат.
Я замолчала.
- Еще раз извините, - тихо сказал он. - За то, что вмешиваюсь, зная, что для вас это значит. За то, что втянул вас во все это - потому что сделал это именно я. Извините и прощайте, фарра, - мужчина отвернулся. Поднял голову: - Не пора ли начинать? Пока еще есть время...
Я провожала глазами фигуру с высоко поднятой головой, и не могла произнести ни слова. Молча сжимала в руках "мать", пока они отходили к нише в стене - чтобы облегчить мне задачу, а по щекам медленно скользили холодные слезы.
Сердце превратилось в ледяной неподвижный ком. Я провожала тех, кто мне дорог, по дороге за смертью, и не могла уйти - вместе. И мне - жить после этого? Жить с этим?!...
Рухнули щиты, тишина раскололась визгом и скрежетом. В коридор с двух сторон хлынула темная орущая масса, взметнулись камни из-под когтей. Я покрепче уперлась ногами в пол, нашла пальцем спуск и выстрелила - раньше, чем подскочивший т"хор успел всадить когти в незащищенную шею. Спаренный "веер" разлетелся по узкой промоине, плеснувшая на стены плазма начала разъедать камень. Снесенные залпом твари покатились по полу, визжа, а кто-то так и остался лежать полыхающей грудой. Я переключила режим и принялась лихорадочно добивать обожженных. Свербящий визг ожидаемо ударил по ушам, заметался, множась и сводя с ума.
Почти незаметная боль, влажные дорожки на шее - и стало тихо.
Все это со мной уже было. Где-то. Когда-то. Когда-то очень давно...
Стиснув зубы, я все нажимала и нажимала на спуск. На долю секунды смогла обернуться - как они?... Мужчины стояли, опустив головы и закрыв глаза, в коконе из слепящего холодного голубого света.
Голова раскалывалась от боли. Клацнули челюсти, вцепляясь мне в щиколотку. Т"хор рванул ее на себя, и я упала на одно колено. Ринулись вперед полдесятка тварей, почуяв слабину, остервенело всаживая когти в тело. Пластины прогнулись, но выдержали. Разинутые в оскале челюсти тисками сжались на предплечье, в последнюю секунду выставленном перед горлом.
А потом...
Тесный отнорок взрывается слепящим сиянием цвета льда. И все заканчивается - внезапно, как и началось. Бесшумно начинают застывать и валиться на пол тонкие сухие фигуры, будто закостеневая во всех суставах. В немом крике вскидываются головы, скалятся обнаженные клыки. И - замирают.
На десятки, сотни лет.
Я зажмуриваюсь, закрываю глаза руками - потому что от этого нестерпимого света можно ослепнуть навсегда. Он струится наружу, тонкими, почти неразличимыми потоками течет по коридорам и галереям, оплетает пещеры.