Стискиваю зубы до скрежета. Вытягиваюсь на кровати напряженной тетивой, комкая в кулаках простыню. По телу горячими волнами бежит убийственный адреналин. Я держусь из последних сил, чтобы не сорваться и не насадить Занозу на свой изнывающий от возбуждения член, который она ласкает нежными ладошками и юрким любопытным язычком.

Скольжение ее кулачка по всей длине, жар ее влажного рта, острые зубки, слегка задевающие чувствительную плоть, и откровенная картина нашей обоюдной страсти до предела накручивают спираль наваждения. Я одновременно хочу и не хочу кончить в ее умопомрачительно скромный рот. Еще мгновение любуюсь тем, как малышка, сладостно зажмурившись, пытается взять как можно глубже, давится, но на её чуть покрасневшем лице я замечаю такое упоительное удовольствие и хитрую лисью улыбку, что мне так и хочется сейчас просто расцеловать ее.

Молниеносно подхватывая свою сладкую Занозу, тяну на себя и впиваюсь жадным поцелуем в губы, только что так самозабвенно ласкавшие меня. Рычу и резко вхожу в тугое, жаркое лоно. Замираю лишь на секунду, перевожу дыхание и чуть проясняю стремительно тающее восприятие действительность. Девочка стонет, ведет бедрами и сама насаживается еще глубже.

Дурею от снедаемого меня желания заклеймить ее, прикусываю нижнюю губу и сильнее вколачиваюсь в нежное тело. Ловлю кайф от чистой, не замутненной латексом связи, от того, как бархатные стеночки сжимаются вокруг возбужденной плоти. Хочу ее именно так, без преград, и даже если…

Да, нахер, к черту все! Она моя!

Усиливаю ритм и парой мощных толчков выкидываю нас за грань земного бытия, в нашу Вселенную с мириадами разноцветных звезд и эндорфинным угаром, растекающимся по телу опиумным наслаждением.

Заноза лежит на мне, часто дышит и почти не шевелится. Вымоталась, малышка! Самодовольная улыбка касается моих губ, и я обнимаю её разомлевшее тело, кутая нас в кокон простыней. Думать ни о чем не хочу. Хочу просто наслаждаться тем, что есть здесь и сейчас.

Зарываюсь носом в пряди ее волос, насыщаясь, как кислородом, любимым ароматом с примесью нашей страсти. Почти беззвучно, словно мысленно, шепчу какие-то глупости, крепче впечатывая обнаженное и уже почти успокоившееся «удовольствие» в себя, боясь спугнуть и лишиться такого долгожданного покоя и тепла.

Чутко прислушиваюсь к ритму неукротимого сердцебиения, почти не дышу и лишь любуюсь точеным профилем задремавшей на моей груди Занозы. Хочу обвести его кончиками пальцев, но сам себе удивляюсь той бережной заботе, что сквозит в каждом моем движении. Невесомо веду линию по скуле от маленького ушка к точеному подбородку, скольжу по припухшим от поцелуев губам и торможу на кончике чуть вздернутого носика. Пушистые черные ресницы отбрасывают тени на румяные щечки.

Малышка — словно статуэтка из хрупкого фарфора, и лучи заходящего солнца добавляют загадочности ее облику. Смотрю на нее и не замечаю, как проваливаюсь в объятия сна.

Просыпаюсь от монотонной вибрации телефона, брошенного где-то в квартире. Аккуратно выползаю из-под все еще спящей Занозы, целую ее в растрепанную макушку и иду искать нарушителя покоя.